- Ну, думаю, теперь я могу выполнить поручение вашей матери. Держите, - и Окшетт достал из внутреннего кармана камзола конверт.
- Почему сейчас? - Нала исподлобья посмотрела на мужчину. Боясь принять бумагу: не любила она письма с недавнего времени, боялась их!
- Она просила отдать, когда вы будете не в состоянии вернуться во дворец. Неужели ваша мать не знает о зеркалах?
Нала покачала головой со вздохом принимая очередное послание. О, она даже не сомневалась, что радостных вестей в нём не было! Пальцы скользнули по кромке, взломали печать без герба и развернули лист. Очередное откровение Лерой без слов приветствия и прощания.
''Прости, что так спешно выгнала тебя в дорогу: нельзя было медлить. Прости, что соврала о суде над Ролденом. Я не буду оправдываться, Нала. Он тебе не пара. Я жалею, что еще до вашей свадьбы не выгнала его из дома! Скажу лишь одно: если бы не я, то кто-нибудь другой оклеветал бы принца, и его также посадили бы в тюрьму и приговорили к казни. Просто так это решилось быстрее и надежнее. Умоляю и заклинаю тебя, Нала, не возвращайся во дворец, не возвращайся в Тарьяр, в это прогнившее и брошенное богами место! Антайла, конечно, не милая и добрая старушка, а жесткий правитель, но она обещала, что присмотрит за тобой. Да, благодаря старым связям и долгам я сделала так, что Лиг принадлежит по-прежнему нашей семье (в связи с твоей пропажей его хотели отобрать), так что ты будешь получать письма оттуда и его доход. Нала, мы с отцом не смогли бросить всё и уехать из Тарьяра, так прошу, проживи свою жизнь счастливо ради нас! Помни, ты свободная девушка. Предатели мертвы для света.
Не возвращайся во дворец. Не возвращайся в Тарьяр раньше, чем у власти будет новый король. Лучше вообще не возвращайся''.
Нала смотрела в небо, по которому летели низкие тучи. Окшетт рядом что-то делал с седлом и тихо ругался. Письмо упало на траву и, подхваченное ветром, улетело в лес.
Нала запуталась: эта мысль стала ясной, как никогда раньше. Ролден оказался такой же жертвой обстоятельств, как она. Может быть, он также тащился по какому-то забытому тракту, опасаясь каждого поворота дороги, а которым могли скрываться головорезы. Искал ли он её или забыл о своих обещаниях? И что делать Нале? Искать мужа в Тарьяре всё равно что пытаться в темноте нащупать крохотную пуговицу на полу бального зала. Да и нужно ли? Похоже, их пути навсегда разошлись. Налу ждала Кейсария, а Ролдена... Что-то другое, и она не знала, что.
- Окшетт, где я буду жить в Кейсарии?
- В замке Её Императорского Величества на правах почётной гостьи, - мгновенно отозвался граф. - Если, конечно, не примете моё предложение.
- И что меня там ждёт? Двор? Свет? Оскалы титулованных?
- Такие же люди, как в Тарьяре. Не нагнетайте, Нала. Я думаю, всё решит разговор с Антайлой. Если вы захотите уединения, она поможет вам устроиться в монастыре или же найти дом где-нибудь на окраине империи или в предгорье, где вас никто не тронет.
- Спасибо за ответ.
Глядя в небо, Нала заснула, не чувствуя холода и старательно игнорируя робкое чувство тревоги.
***
Выставленные в караул солдаты гарнизона лениво прохаживались по широкой, каменной стене. Осмотр показал, что всё как обычно: тихо, безлюдно, только ветер свищет, да туман, повинуясь рассвету, отступает, открывая долину перед деревней. Остановившись, они опёрлись о край стены - холодный, что лёд!
- Лютует страшно, а? - спросил первый, толкая товарища в плечо, и поправляя перчатку: в гарнизоне было гораздо холоднее, чем в долине, но теплее, чем за границей вьюги.
- Страшно, страшно, Грэт, - слетело у второго облачко пара с губ и унеслось в синее небо, дышавшее морозной свежестью.
- Сотня нас здесь... Как думаешь, выстоим, а, Тимо? - не отставал от него первый, поднимая выше воротник куртки, подбитый заячьим мехом.
- Коли командир вернётся, то ещё и сдачи наваляем! - второй, широкоплечий, но не вышедший ростом детина вместо чёрной формы носил белую, всю унизанную кольцами для привязывания мехов. Преследователь, что с него взять.
Прискакавшие под стены крепости послы долго пытались убедить гарнизонных служащих, что командир их - казненный трус и предатель, да только они верить отказались, сказали, что пока голову Ролдена им не покажут, ничье командование гарнизон не примет! Так послы и простояли под стеной, охрипли, бедные, от переругиваний с караульными да ушли ни с чем, понурые.
- Тимо, а Тимо, посмотри-ка туда... Новое посольство? - он указал на туман, из которого выехала одинокая чёрная фигура. С высоты стены крепости трудно было что-либо разглядеть, а если прибавить метров пятьсот по прямой и туман, то и вовсе почти невозможно.
- Да вряд ли, те по одиночке не катаются, - проговорил повернувшийся и привставший от удивления на носочки преследователь. - Да и едет странно, тащится, словно ранен или спит... Чай одарённый через горы пройти решил?
- Очередной забитый крестьянами? Увы, тогда придётся ему пожить да поработать у нас, терпя смертных, - зло усмехнулся Грэт, ненавидевший таких вот обиженных судьбой, которые при первой же пощёчине разворачивались и сбегали, поджав хвост.
- Хуже будет, если это нам голову командира привезли... Ты глянь, какие тюки к седлу приторочены! В такие тело разобранное вместить можно!
- Сплюнь, Тимо, - строго и глухо приказал стражник, сжимая кулаки.
И так с замиравшим дыханием они следили за приближением человека на коне. А тот, как будто желая извести караульных, едва тащился, периодически забирая то влево, то вправо. Грэт и Тимо даже сделали ставки: живого конь везёт али к трупу им придётся спускаться, дабы сжечь - в скале не похоронишь!
- Предначальные, да это же... - от осознания случившегося Тимо потерял дар речи.
- Командир вернулся! - огласил радостным рёвом окрестности Грэт, слетая со стены вниз, поднимая шум и панику.
А Тимо готов был поклясться, что путник на коне услышал этот повторявшийся уже на много голосов рёв и воспрял духом, взбодрился, как будто не веря самому себе.
Когда возводили гарнизон, думали только о его неуязвимости, но никак не об удобстве для солдат, которые вшестером каждый раз открывали входные ворота, намертво соединённые с остальной стеной не одной и не двумя парами огромных чугунных петель. Но в этот раз они с подлинным энтузиазмом открывали створки, чтобы встретить командира. На счастье стражникам, тот проехал ещё в щель и жестом велел закрывать. Заскрипел механизм, который по привычке забыли смазать, а Ролден поморщился, услышав такой привычный звук родного ему разгильдяйства. Наверное, пока его не было, и у кухарки каша пригорала каждый день, заставляя физиономии солдат быть кислыми с самого утра. Он въехал на внутренний двор, осматривая само здание гарнизона: замковый дворец или же дворцовый замок - за годы он так и не определился, как было бы правильнее его назвать. Наверное, всё-таки замком, сложенным из двух круглых башен, соединённых длинным, прямоугольным зданием, довольно узким для подобных строений из-за крутого подъёма горы... И над этими башнями до сих пор реял его чёрный флаг с вышитой львиной головой.
Он спрыгнул с утомившегося, едва не загнанного до смерти коня - принц слишком боялся погони, чтобы давать ему достаточно отдыха и чтобы рискнуть сменить его в какой-то деревне. К командиру сбежалась огромная толпа: как же слугам, подмастерьям, кухаркам, детям-оруженосцам, поломойкам и прочим личностям было удержаться?! Ролден почувствовал, как сердце отпустила сжимавшая его рука. Сильнее всего он боялся приехать сюда и у стены получить стрелу промеж глаз - он, сбежавший предатель, большего и не заслуживал. Но вот его встречали радостные, знакомые лица, гомон привычных голосов...