Покой её жизни рушил только граф Окшетт, периодически приезжавший к ней из гарнизона, всегда под конвоем.
- Никогда не получал столько внимания от мужчин! - ворчал он, входя в замок и неизменно широко улыбаясь.
Приезжал граф на день и даже больше, а потому убранные гостевые покои не пустовали. Обычно Нала вышивала в гостиной у окошка, а Окшетт листал какую-нибудь книгу из старинной библиотеки, сидя в кресле.
- А вы, Нала, знали, что Тайш - король? - спрашивал он, не отрывая взгляда от страницы.
- Знала. Я ходила в столицу зеркалами, что уведомить о том кого надо, - отвечала она, хмурясь, и Окшетт больше не спрашивал о дворце.
- Нала, вы спите вообще?
Иголка дрогнула, проколола палец, и на нарисованный цветок упала капелька тёмной крови.
- Сплю, - отвечала она.
Подумаешь, что всего три часа в ночь. Подумаешь, мучилась от кошмаров. Подумаешь, слабые белила стали её спутниками, чтобы замазать страшные синяки под глазами.
Окшетт опять промолчал, только дёрнулся уголок губ.
- Нала, почему вы так себя ведёте? Вы спасли меня, смею надеяться, пытались спасти свою мать, - Нала вздрогнула, а граф и не собирался скрывать, что успел и это вызнать в гарнизоне. - Так почему вы не хотите спасти себя?
- Не понимаю, о чём вы, - резко ответила ему девушка, откладывая вышивку.
- Я спрашивал слуг: вы мало едите, а распорядок дня таков, что вы точнее часов!
- Лиг в весьма плачевном состоянии из-за моего излишнего доверия. Требуется много сил, чтобы исправить это, - оправдалась она.
Окшетт отложил книгу.
- Ролден писал вам?
- Нет.
- Неужели?.. Знаете, тут слухи дошли, что во дворце не особенно обрадовались новому королю, но благодаря сильной поддержке Тайша недовольных остаётся всё меньше и меньше. Коронация уже состоялась, - Нала кивнула: несколько недель назад звонили колокола, отмечая восшествие на престол нового правителя. - Говорят, Ролден сейчас наравне с графом Эстельенским и Наррегейтом помогает Тайшу освоиться. Подумать только, бывший принц будет подчиняться тому, кем сам командовал! Вам не кажется это странным, Нала?
Служанка принесла лёгкий перекус и ушла, бросив заинтересованный взгляд на единственного гостя замка, которого принимала их хозяйка.
- Не кажется. И откуда вы столько знаете? Эти вести не дошли до Лига, а вы уже пересказываете их мне.
Окшетт только улыбнулся, поднимая бокал с лёгким вином из старых запасов прежней баронеты.
- А я ведь так и не поблагодарил вас за моё спасение...
- Вряд ли бы я поступила по-другому, - наконец-то слабо улыбнулась Нала, хоть до сих пор старалась лишний раз не вспоминать о заплаченной цене.
- Вы сказали об этом Ролдену?
- Пришлось, - вздохнула она.
- Знаете, Нала, чуть позже я вас отблагодарю. А теперь позвольте откланяться, меня, увы, сегодня выпустили только на несколько часов. Проклятый капитан! - граф закатил глаза, а Нала рассмеялась, поднимаясь и провожая гостя.
- Ролден скоро вернётся, - сказал он на прощание, а Нала опустила взгляд в землю и поджала губы.
И Окшетту опять оставалось только думать, думать и думать.
Вскоре Нала получила официальное письмо из столицы с вопросом, признавала ли она власть нового короля. И как поняла девушка, она была единственной, кого не пригласили в столицу лично присягнуть Тайшу. Она с радостью написала ответное письмо и отдала гонцу, благодаря короля, что не заставил её ехать в столицу.
Следующее письмо пришло в чёрном конверте. Служанка дрожащей рукой передала его госпоже, а Нала долго не решалась вскрыть, предчувствуя дурные вести. Кто же умер? Её дальний родственник? Отец? Ролден? Присев на диван, Нала вскрыла конверт, достала тонкий листок. Брат писал, что умер отец - не выдержало сердце. Как она и думала... Любовь герцога к герцогине была слишком сильна.
Демоны чтоб пожрали душу прежнего короля в зазеркалье! Нала вскочила, заметалась по комнате, но не нашла успокоения: одна, она одна!..
На самой высокой башне замка завывал ветер и трепетало знамя, огромный вышитый кусок материи, бросавший рваные тени, метавшиеся по камням. Только взглянув на вьюгу, Нала успокоилась, обнаружив, что её душили рыдания. Стерев слёзы, она глубоко вдохнула.
Вьюга завораживала. Снег искрился, сиял, кружил вокруг горных пиков; чёрными мухами над гарнизоном носились крылатые львы. Нала вспоминала, как хранила их вьюга, стелилась ровной дорогой под ноги, окутывала белой завесой, остерегая от лавины и обвалов, предупреждала ударами ветра о раскрывавшихся впереди ущельях. Ласковая, как мать, заботливая и нежная, вьюга звала Налу, и даже на крыше замка она слышала её шёпот, слышала её призыв, слышала слова утешения, спрятанные за напевом снегов... Стало легче.
Уже в начале осени Нала получила ещё одно письмо. От Ролдена. Он сообщал, что Вольные Земли атаковали границы Тарьяра, и Тайш срочно отправил туда армию. Ролден стал одним из командиров, временно, конечно, ведь бросить гарнизон он не в силах.
Нала и не поняла: расстроило её письмо или же обрадовало, она даже разбираться не хотела, ведь был замок с бесконечным ремонтом, были тяжбы крестьян, были поиски достойного управляющего, были заботы об урожае и поголовье скота (мор удалось подавить в самом начале, но все опасались повторения). Где среди всех дел найти время для волнений? Но отчего-то стало тоскливо. Какой будет их встреча? Что они скажут друг другу? Прочь, прочь мысли!
И с первым золотом осени снова прибыл Окшетт, и снова она вышивала у окошка, а он читал книгу. В этот раз оба молчали: граф косился на Налу а она не хотела вообще говорить.
- Слышали? Кажется, что-то разбилось, - он приподнялся в кресле, закрыв книгу.
- Да. Пойду посмотрю, - вздохнула баронета, вставая, но пошатнулась и привалилась к столу, чтобы не упасть.
Оказавшийся рядом Окшетт вернул её в кресло, налил бокал воды и протянул Нале.
- Вы совсем не щадите себя. Между тем белила не идут юным лицам, - граф вернулся в своё кресло и пожал плечами, как будто сказал совершенно неважное замечание. - Чего вы добиваетесь?
- Ничего...
- Врёте.
И снова, как в день чёрного письма, девушка ощутила зов вьюги. Она, старая и одинокая, звала в свои объятия молодую девушку, лишённую всего, обещала утешить ободрить. Нала видела сиявшие белым горы, ослепительно-чистые, яркие и манящие. Очнулась от боли в щеке и поняла, что платье до груди промокло.
- Прошу прощения, - Окшетт поставил бокал на стол. - Вы не дышали. И всё ещё настаиваете, что вы в порядке? - приподнятая бровь дала понять, что думал сам граф, но он ждал ответа Налы.
- В порядке, - отозвалась на, смахивая воду с шеи. По коже побежали гадкие мурашки. - В порядке...
- Нала, - позвал её граф, и она подняла на него взгляд. - Я заехал попрощаться. Антайла наконец-то вспомнила обо мне, почтив личным письмом, так что возвращаюсь в империю. Также она спрашивала, не хотите ли вы приехать в Кейсарию и рассказать ей о смерти герцогини.
- Если Её Величеству будет угодно, я могу написать письмо, но никуда не поеду.
- Ещё один вопрос.
Нала выпрямилась под взглядом графа, нахмурилась, ощущая, как сгустился воздух. Окшетт сцепил кончики пальцев, как будто собирался с духом, и на выдохе предложил:
- Баронета, не хотите ли вы поехать в империю со мной? Я уже говорил, что мог бы нас жениться. И это вовсе не прихоть моей императрицы.