Мод и Энид смотрели на нее во все глаза.
- О, Милли, - сказала Энид, обнимая ее за плечи. - Я не знаю, что и думать. Этель так хороша во всем, а ты ни разу не придумала ничего лучше, чем Этель.
Особенно, что касается чар.
- Но мы верим, что ты не просто так говоришь все это, - поспешно добавила Мод,видя, что глаза Милдред наполняются слезами.
- Давайте не будем об этом больше говорить? - предложила Энид. - Поговорим утром.
- Хорошая идея, - ответила Мод веселым голосом. - Мы принесем тебе ужин позже?
- Не волнуйтесь, - сказала Милдред, стараясь, чтобы в ее голосе не было боли. - Я сейчас уже лягу спать.
Энид и Мод, крадучись, вышли из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
- Я чувствую себя ужасно, - сказала Мод. - Это звучало так, будто мы думаем, она просто все это выдумала. Мы ведь ее друзья. Мы должны верить ей.
- Я знаю, - сказала Энид мрачно. - Но иногда это трудно, не так ли?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Волна гнева захлестнула Милдред, когда она сидела на кровати, жуя булочку и думая об ужасном предательстве Этель Хэллоу.
- Это так несправедливо! Мое слово против ее. Она говорит так убедительно, никто и никогда не поверит мне. Если бы кто-нибудь знал. Беда в том, что никто не знает. Там в лесу никого, кроме меня и ее, не было. Никого, кто бы мог говорить.
- Я могу, - услышала она скрипучий голос из ниоткуда.
Милдред подпрыгнула.
- Это ты, Табби? - выдохнула она.
Полосатый кот замурлыкал громче, но ничего не сказал.
- Кто здесь? - спросила Милли, озираясь по сторонам. - Ты где?
- Под кроватью, - прохрипел кто-то в ответ.
Милдред встала на колени и заглянула под кровать. Она увидела коробку, чемодан и Спиди, жующего свою морковь.
- Это был ты? Ты говорил? - спросила она.
- Да я, - отозвался Спиди, поворачиваясь головой к Милдред.
- Но... как? - ахнула Милли. - Заклинание ведь не сработало!
- Оно сработало, - ответил Спиди. - Ты пробовала три раза, и в третий раз, когда мне надоели твое пение и размахивание руками в воздухе вокруг меня, я залез в панцирь и таким образом вписался в двадцать пять сантиметров. Когда я высовываю наружу лапы и голову, то моя длина тридцать один сантиметр, и твое заклинание совершенно бесполезно. Но мы, черепахи, мало чего знаем, мы ведь невероятно скучные с одной клеткой мозга.
Милдред сидела на корточках и с удивление смотрела на черепаху, глядящую на нее с веселой ухмылкой.
- И еще одно, - продолжил он сварливым голосом. - Я полагаю, ты думаешь, что действительно остроумно назвать черепаху "Спиди", когда мы не так быстры, как, скажем, гепарды. Люди придумывают подобные имена только ради собственного развлечения. Я не скажу больше ни слова, пока ты не придумаешь для меня имя получше. Я не понимаю, почему должен откликаться на имя, которое считаю оскорблением.
Сказав это, он быстро втащил в панцирь голову и передние ноги, а затем его задние ноги и хвост, и в комнате наступила тишина.
- О, нет! - воскликнула Милдред. - Пожалуйста, не спи!
Она вытащила черепаху из-под кровати и положила на постельное белье.
- Будь добра, оставь меня в покое, - холодно сказала черепаха.
- Извини, я сожалею о твоем имени, - ответила Милдред. - А по поводу грубых замечаний... Ты можешь обижаться. Мне очень, очень жаль. Какое имя ты хочешь? Я имею в виду, я всегда хотела, чтобы меня звали Миранда, так что я понимаю тебя.
- В вашем мире есть известные умные люди? - спросила черепаха.
- Раньше были, Эйнштейн, например. - сказала Милли. - Все знают об Эйнштейне.
- Хм... - черепаха наполовину высунулась из панциря. - Эйнштейн. Мне это нравится. Можешь звать меня Эйнштейн.
- Замечательно! - сказала Милли. - Эйнштейн. Это гораздо лучше, чем прошлое имя.
- Теперь, если ты не возражаешь, я собираюсь поспать и действительно не хочу, чтобы меня беспокоили на этот раз. Ты не могла бы вернуть меня в корзинку для кота? Там хорошо и темно.
- Ты еще поговоришь со мной? - спросила Милдред. - Я бы хотела тебя о кое-чем спросить.