Йосеф не был лентяем, он мог работать по шестнадцать-семнадцать часов и не спать ночами, но финансовое положение семьи оставляло желать лучшего. Лия тешила себя мыслью о том, что теперь она будет хорошо зарабатывать, и что-то изменится. А измениться должно — достаточно посмотреть на то, как выглядит и одевается Габриэль, и можно сделать более чем конкретные выводы о состоянии банковского счета секретарей.
Ей не терпелось что-то рассказать своему мужу о работе, но она этого сделать не могла. На его вопросы она отвечала туманно и неопределенно, изо всех сил пытаясь не выдать желания перевести тему. Не нравилось ей и то, что в некоторых случаях невозможно избежать лжи. К примеру, в случае с командировкой. Интересно, как отреагирует Йосеф, если она скажет, что летит в Дамаск! Как минимум, посмотрит на нее недоуменно, а потом начнет расспрашивать и рассказывать о том, что там опасно — как-будто она сама этого не знает. Уж лучше избежать всего этого и сказать, что ее отправляют в относительно спокойную европейскую страну.
Наверное, думала Лия, к этому привыкают. Иначе как люди работают там годами? Невозможно постоянно испытывать муки совести, когда-нибудь цинизм и скептицизм возьмут свое. Но как неприятно, когда тебе хочется сказать: «Ты знаешь, сегодня на работе…», а сказать ее некому. Разве что поговорить с собой. И ведь она — простой секретарь! А что насчет Гилада? Насчет капитана?
Подумав о своем начальнике, Лия смутилась. Вот о нем-то даже думать не стоит, особенно если напротив нее сидит муж… Ни о каких служебных романах речи быть не могло, но равнодушной к капитану Землянских Лия при всем своем желании остаться не могла.
Она часто задавала себе вопрос, что же в нем такого, отчего женщины поворачивают голову в его сторону и провожают взглядом. Она не рискнула бы назвать его ни красивым, ни общительным, ни добрым. Разве что джентльменом, а еще справедливым. Справедливость эта выражалась своеобразно, и зачастую доводила окружающих до белого каления, если не до желания застрелиться, но его самого, похоже, это не волновало. Несколько дней Лия залилась краской, когда услышала брошенные кем-то слова «капитан всегда был неравнодушен к миниатюрным женщинам» и поняла, что присоединилась к внушительной армии влюбленных в своего начальника сотрудниц.
Капитан пригласил ее на «деловой завтрак», причем сделал это в присутствии Гилада и Габриэль. Гилад, разумеется, не повел и бровью, а Габриэль насмешливо фыркнула и спросила, с каких пор связанный с командировкой инструктаж проводят за завтраком. Капитан вспылил, и Габриэль замолчала. Вечером у нее намечалось свидание, и оставаться до шести на работе она не планировала.
— Завтра я выйду раньше тебя, — сказала Лия. — Мне нужно успеть сделать маникюр и прическу. У меня деловой завтрак.
— Деловой завтрак? — В голосе Йосефа послышались насмешливые нотки. — Ты будешь делать маникюр и прическу для делового завтрака?
— Нет, конечно же. Я думаю, что могу позволить себе маникюр и прическу раз в четыре месяца.
Он закивал и сделал глоток кофе.
— Я не говорил, что не можешь, дорогая. А с кем ты будешь завтракать, если не секрет?
— Со своим начальником.
— Твой начальник приглашает тебя на завтрак? А он не мог просто пригласить тебя к себе в кабинет и поговорить о делах?
— Йосеф. — Она коснулась его руки. — Что ты уже себе возомнил? Это просто мой начальник, мы практически не знакомы!
Он оставил чашку в сторону и взял сигареты.
— Но он приглашает тебя на завтрак. Может, ты купишь что-нибудь из одежды по такому случаю?
— Прекрати! — возмутилась Лия. — Если я покупаю одежду раз в полгода, а маникюр делаю раз в четыре месяца, это значит, что я каждый раз собираюсь на свидание?
— Если ты будешь обвинять меня в том, что я зарабатываю недостаточно, и ты не можешь позволить себе часто покупать одежду, то не стоит.
— Мне кажется, я не имею права в чем-то тебя обвинять. Я могу зарабатывать деньги на одежду и маникюр сама, если это так плохо отражается на нашем бюджете.
Йосеф закурил, и она с отвращением помахала рукой перед носом.
— Мы ведь договаривались, что ты будешь курить возле окна! — сказала она с упреком.
— Да, я забыл. Прости.
Он подошел к окну, по дороге наклонившись и поцеловав ее в плечо.