Как только Фёдор Олегович дал утреннюю разнарядку и напомнил, что новогоднюю премию ещё заработать нужно, я поспешила к своему столу и, прихватив папку с бумагой для эскизов, юркнула на первый этаж. Никогда прежде мне не доводилось так быстро ретироваться из офиса, но стоило услышать в коридоре голос Лены, как ноги сами понесли к выходу, и куртку пришлось застёгивать уже на улице. Даже не помню, о чём спросил сидевший на посту охранник Павел Викторович, что ответила ему, тоже тут же вылетело из головы, а вот вопрос о том, на чём добираться до объекта отпал сам собой: на парковке всё ещё стоял так заинтересовавший приятельницу автомобиль. Надеюсь, она сейчас из окна не смотрит. Хотя плевать. Всё равно теперь от меня не отвяжется, а с Трандуилом добраться до театра получится быстрее всего.
Зажав папку подмышкой и натянув на голову капюшон, я направилась к подъездной дорожке, которую никто, разумеется, не подумал расчистить от снега, и через минуту, радуясь теплу, уже сидела в натопленном салоне. Радостно было и от того, что Его Величество никуда не уехал, хотя откуда мог знать, что я так быстро выпорхну из здания бывшего телеграфа, непонятно. Когда же он молча протянул упаковку моих любимых конфет и взялся за руль, по коже побежали мурашки удивления. Я, конечно, люблю халву с миндалём в молочном шоколаде, но уверена, что не говорила об этом вслух. Между тем, красиво очерченные губы сосредоточившегося на обледенелой дороге Короля тронула насмешливая улыбка. Неужели всё же говорила и ничегошеньки не помню, или он…
— Откуда?..
Лишь не давший договорить кивок в сторону универсама на противоположной стороне улицы. Но всё не так просто: я не об этом хотела спросить. Меня больше интересует, каким образом эльф постоянно узнаёт то, о чём, в принципе, знать не может, зачем он следил за мной в детстве, и как может так восхитительно целовать, утверждая, что не любит? Ну не верю я в то, что можно одновременно быть таким страстным и таким бесчувственным, каким он хочет казаться! И вообще, куда мы едем? Нам же совершенно в другую сторону!
— Ваше Величество, драматический театр на Гарибальди расположен!
— Думаешь, я чего-то там не видел? Или они способны поставить драму, которая меня впечатлит?
Это вряд ли, конечно, на такое, похоже, только Валар способны: теперь вот с попкорном наблюдают, но…
— Мне нужно эскиз реставрации фойе рисовать, вообще-то!
— Успокойся, — голос Короля стал таким холодно-отрезвляющим, что я тут же почувствовала себя перепуганным кроликом и, рвано вдохнув, уставилась на занесённые снегом могильные кресты, видневшиеся сквозь кованную ограду, к которой мы приближались. — Нарисую.
— Вы сами… хоти…те это… сделать?
— Думаешь, не смогу? — когда он самоуверенно улыбнулся, на высоких скулах обозначались ямочки, но полюбоваться этим редким зрелищем мешала начавшаяся паника: сквозь открытую калитку бокового въезда на кладбище хорошо просматривался старинный склеп, окруженный соснами. — Лучше закрой глаза.
— Висят на сцене в первом акте бензопила, ведро и ёж, заинтригован Станиславский — боится выйти в туалет, — слова сами сорвались с губ, не знаю, что на меня нашло, но ведь не каждый день въезжаешь в выбеленную старинную кладку усыпальницы и оказываешься в гараже, со мной так вообще в первый раз, и это реально жутко. — Предупреждать нужно!
Я бы хоть памперсами запаслась, а то мало ли какая неприятность с непривычки случиться может!
— Я же сказал, что тебе лучше не смотреть.
Похоже, Его Величество моя реакция только рассмешила, и это было обиднее всего. Бесчувственный чурбан! А если бы мы в чьё-нибудь надгробие врезались, и оттуда бы на нас жалобу служкам в церковь накатали? Я, между прочим, покойников до колик боюсь, особенно рассерженных, поэтому задерживаться в их последнем семейном приюте не собираюсь!
Продолжая сжимать в руках переставшую вызывать интерес упаковку с шоколадом, я выбралась из автомобиля и, бормоча: «Святый Боже, Святый Бессмертный помилуй нас!», бодрой рысью метнулась к выходу. Мягкий тёплый воздух царившей в Мирквуде весны был напоён сладким запахом черёмухи, он немного помог успокоиться, но настоящими антидепрессантами стала троица статных длиннорогих оленей, мирно жевавших овёс в оленюшне, которая показалась мне надёжным убежищем от всевозможных упырей и слишком много возомнивших о себе эльфийских Королей. Короля. Это я что ли утром размечталась о том, что небезразлична ему? Наивная дурочка! Вон как перепугал и глазом не моргнул! От обиды ужасно захотелось есть, и теперь конфеты были уже кстати, тем более что олени тоже проявили к ним неподдельный интерес. К тому времени, как Трандуил изволил явиться за мной, мы вчетвером уже справились со сладостями и даже подумывали о том, что нам мало.
— Сколько раз говорил Леголасу, чтобы не кормил их сахаром, и хоть бы раз он меня послушал, — то ли в шутку, то ли всерьёз вздохнул Король, скептически наблюдая за тем, как поспешно я прячу фантики в карман. — Вот и ты туда же.
— А почему нельзя, боитесь, что у них зубы от кариеса выпадут?
— Нет, но гормон счастья заставляет громко голосить по ночам.
Ну да, здесь же вечный март, а свадьбы по весне не только коты играют.
— Пойдём, — изогнув свои соболиные брови, эльф указал мне моей же папкой на выход. — Надеюсь, ты не только к сохатым в гости приехала?
— Нет, но они такие милые.
К сожалению, местный страж порядка Зинаида такой милотой, как олени, не обладала, напротив, она встретила нас столь «ласковым» взглядом, что захотелось тут же удрать подальше от её «дружелюбной» персоны.
— Твоё Величество, загремишь за решетку из-за малолетки, если будешь девчонку с уроков срывать, — елейным голосом проворковала обладательница рыжих кудряшек-пружинок. — Ей же к ЕГЭ готовиться нужно, а не с тобой чаи клубничные пить.
— Спасибо за комплемент, но школьные экзамены я сдала ещё четыре года назад, — конечно, не хочется быть наглой, но ведь иначе она так и будет бросать камни в мой огород, ещё попортит всю петрушку. — Его Величество обещал помочь мне по работе.
— У нас есть вакантные должности? — удивилась Зинаида, взглянув на своего шефа, которому, похоже, было интересно, сумеем ли мы поладить. — Чашки что ли мыть?