— Для этого нужно вдохновение, а оно чаще посещает меня, когда берусь за эскизы, — улыбнувшись от его похвалы, я тут же насторожилась. — А что тогда в Третьяковке?
— Разве это так важно?
В голосе моего айсберга прозвучало столько невинного удивления, что оставалось только согласиться с ним, другого ответа ведь он всё равно не примет, и оказывается, понты Ламборджини не ограничиваются. Тем более, что своим ответным подарком Владыка меня так удивил, что и речь отнялась — серебряный браслет с бабочкой, невесомые крылья которой усыпаны синими бриллиантами — да с таким дорогим украшением даже на улицу выходить нельзя, иначе это ведь искушение для любого зека, а я ещё жить хочу.
— А ты не извещай на каждом углу, что это не бижутерия, — посоветовал Трандуил, когда, надев, застегнул его на моём запястье. — Хочешь здесь остаться, или всё-таки выйдем?
— Спасибо, но это, наверное, неудобно, — всё ещё рассматривая бабочку, я не сразу поняла, что он предлагает, наконец, покинуть автомобиль и гараж. — Слишком дорого. Когда ты успел его заказать?
— Не только тебе нравится самой работать над подарком, — хмыкнув, эльф вышел из Ламборджини и, обойдя машину, открыл передо мной дверцу. — Ты, кажется, хотела танцевать?
— Это твоя работа? Ты сам… — сердце пропустило удар, и от удивления захотелось задать уйму вопросов, ведь не каждый день общаешься с тем, кто может создать такую красоту, но уставший от болтовни жених лишь закатил прекрасные очи к потолку… склепа, и, доверив мне на минуту пейзаж, подхватил на руки, чтобы отнести во дворец.
Встретившая нас на удивление благодушная Зинаида даже поинтересовалась, уж не было ли регистрации, раз он меня через порог переносят да ещё и в белом платье, но я и не подумала смутиться или обидеться, просто во все глаза смотрела на растущие в холле цветы, которые украшали гирлянды переливающихся огоньков и сверкающие разноцветные шары. Ещё позавчера этого всего не было, и как мне было сказано — и не будет. Так что же произошло? Неужели Трандуил изменил своё решение? Он, правда, даже не подумал ничего мне объяснить, просто поставил меня на пол, и втроём со стражницей мы отправились на веранду, где уже был накрыт праздничный стол, и виднелась растущая у террасы ель, которая тоже оказалась нарядно украшена и сверкала сотнями подмигивающих фонариков.
Честно говоря, праздновать Новый Год среди цветущей весны это удивительно и необычно, а смешанный аромат черёмухи и апельсинов показался особенно волшебным, когда с громким хлопком было откупорено шампанское. Зинаида снова принялась за свои шутки, а я в этот раз смеялась вместе с ней и впервые поняла, что за всей показной грубостью и бравадой она удивительно светлый и добрый человек. Тёплый взгляд Трандуила без слов говорил: «Теперь ты сама это видишь», и мне вдруг стало понятно, почему он никогда не делает замечаний и не осаживает свою стражницу — просто знает, что в этом нет никакого смысла, да и пикироваться всегда интереснее, чем затевать ссоры. Дорогая еда, очевидно, была заказана в ресторане, но из всех деликатесов мне больше всего понравился орехово-шоколадный десерт, которому я и уделила самое пристальное внимание, насмешив жениха, который тщетно предлагал попробовать то запечённую в мятном соусе форель, то салат из фруктов и французский паштет. Это ведь он, как любой мужчина — хоть эльфийский, хоть человеческий, обладал отменным аппетитом, а мне в эту ночь было достаточно сладостей и мандаринов в комплекте с его присутствием рядом, а больше ведь для счастья ничего и не нужно. Разве что поцелуи. Много поцелуев. Но и на них Трандуил был щедр, когда через час мы отправились прогуляться к освещённому светильниками пруду, по тёмной, неподвижной глади которого плавали белые лебеди, с удовольствием склевавшие принесённое угощение — раскрошенные хрустящие булочки.
Удивительная ночь и удивительные минуты — не так давно Владыка достаточно грубо высмеял меня на этом самом мосту, на котором сейчас так нежно обнимает, и казался тогда ужасно надменным и напыщенным, а теперь от каждого его прикосновения, от поглаживающих плечи ладоней гулко бьётся сердце и хочется, чтобы не останавливался, чтобы продолжал целовать так же крепко и уверенно, чтобы вот так же зарывался пальцами в распущенные волосы и притягивал ещё ближе к себе.
— Но теперь-то в моих руках точно пьяная звезда, — от его насмешливого замечания по коже побежали мурашки, и захотелось рассмеяться, когда поцеловал, как ребёнка, в кончик носа.
— Совсем немного, но ты всё равно не лебедь, — да, мне тоже хочется дразнить, особенно когда он, кривовато улыбнувшись, обхватывает моё лицо ладонями, и в изумрудных глазах загорается неподдельный интерес.
— Почему?
— Они — мирные птицы, а в Вас, Ваше Величество, определённо есть что-то от хищника.
— Ты проницательнее, чем я думал, но для тебя всегда будет существовать только светлая половина моей души.
Я уж было всерьёз вознамерилась попытаться выяснить, что эльф имеет в виду, но, предупреждая мои попытки, Трандуил увлёк в новый, такой пылкий поцелуй, что из головы тут же вылетели все мысли, и осталось только одно желание — наслаждаться его восхитительной лаской и крепкими объятиями.
========== Глава 15. Это красное платье для чего ты надела? ==========
«Мужики! Не упустите момент: в мороз так легко отличить умную девушку от дуры…))) Умная девушка — в шапке, дура — с прической…)))» — именно этот анекдот, попавшийся в одном из развлекательных пабликов, я переслала Трандуилу, бодро спускаясь по ступенькам лестничного пролёта. Он, конечно, вежливо промолчал, но ведь должен иметь хоть отдалённое представление о том, в каком виде его невеста сейчас выйдет из подъезда. Ведь предупреждён — значит вооружён, только, надеюсь, обратно переодеваться Его Величество меня не отправит. То-то папа повеселится, если он именно так и поступит. Но ведь, в конце концов, сегодня День Святого Валентина, а какая девушка не хочет в такой праздник выглядеть особенно привлекательной и соблазнительной? Особенно если ей до дрожи в кончиках пальцев припекает подразнить своего наречённого, который вечно так сдержан, что хоть волком вой. Это на Новый Год он меня целовал, как влюблённый мальчишка, а потом очевидно решил, что позволил себе лишнего, и нужно тщательно беречь моё целомудрие. Можно подумать, этому целомудрию что-то угрожает! У Трандуила здорово не разгуляешься, уж он умеет держать себя в руках и чуть что проверять, как я учу его уроки — успевший набить оскомину синдарин. По сто двадцать пять раз задавая одни и те же вопросы, а мне летать… тьфу ты, целоваться хочется. И быть окружённой не только беспрестанной заботой, но и чем-то большим. Сама не знаю чем, но хочется. Именно поэтому, уговорив жениха пойти в кафе, в котором каждый год с размахом отмечается День Влюблённых, и где собирается молодёжь нашего городка, я прогулялась по магазинам и нашла в одном из них сногсшибательное платье. Цена на него была соответствующая, однако в мёртвый зимний сезон действовали скидки, и покупка не сильно ударила по кошельку, зато обещала произвести впечатляющий эффект. Коко Шанель учила, что у каждой девушки в гардеробе обязательно должно быть маленькое чёрное платье, ну, а в моём теперь есть красное. И выглядит оно не менее соблазнительно: нежный шёлк, облегая фигуру, больше открывает, чем скрывает, а кружева на довольно откровенном лифе только дополняют это впечатление. В первый раз я порадовалась тому, что мне есть что показать в зоне декольте, и, любуясь тем, как сидит провокационный наряд, повздыхала только о его минимальной длине — выставлять ноги напоказ было непривычно. Да и вообще, мне комфортнее в более скромной одежде, но если Трандуилу приспичило изображать из себя целомудренного монаха, то это платье в его честь. Вместе с завитыми локонами, ботфортами и макияжем, которому я сегодня уделила особенно много внимания.
Стоило выйти из подъезда, как ноги в тонких колготках тут же обдало жгучим морозом, и захотелось заскочить обратно в спасительное тепло тамбура, но отступать от задуманного было поздно, поэтому, гордо подняв голову, я медленно направилась к мигнувшему фарами Ламборджини.