— Ничего особенного, просто мой кавалер даже пригласить танцевать меня не хочет, а это ужасно обидно, — в любом случае, правда лучше, чем байки о сломанном ногте или фотке несчастной бездомной кошки в инстаграме. Тем более, что он не дурак, и на своей работе насмотрелся всякого. Так какой смысл лукавить и строить из себя принцессу на горошине? — Можно мне чего-нибудь покрепче шампанского, но так, чтобы от одного запаха не окосеть?
— Одну минуту, думаю, коктейль с кокосовым ликёром подойдёт, — улыбнулся бармен, начиная смешивать напитки. Кажется, он остался вполне доволен тем, что я не отыгралась на нём и не начала строить из себя напонтованную фифу. Просто не знает, что у моего жениха такое Эго, что его на целую армию хватит, а значит, мне это точно без надобности. — Может, он просто ревнует из-за откровенного наряда?
Ну хоть кто-то оценил моё платье! Спасибо Всевышнему и за малые радости.
— Вряд ли он на это вообще способен.
Приготовленный коктейль оказался довольно вкусным, а самого Андрея тут же вовлёк в разговор другой клиент: ещё бы, ведь для многих бармен и бесплатный психоаналитик — это два в одном флаконе. Так что я снова оказалась предоставлена сама себе и принялась рассматривать танцующие и веселящиеся парочки. Счастливые, они беспечно смеялись, громко шутили и целовались, а вот моя попытка хотя бы сегодня, в День всех влюблённых почувствовать себя хоть немного любимой, а не невестой ледяной статуи, с треском провалилась. Главное, теперь не потонуть на дне бокала, я ведь не Титаник, столкнувшийся с айсбергом. Всё намного хуже — я маленький пингвинчик, которого айсбергом накрыло.
Ощущая недовольный взгляд Трандуила, я искоса взглянула в его сторону и обнаружила, что взгляд эльфа не просто холоден, он был убийственным. И смотрел он не совсем на меня, а скорее за мою спину. Вот те раз. Планирует бармена изничтожить за то, что тот посмел мне спиртное налить? Так мне, если что, уже есть восемнадцать лет. Но обернуться всё же стоило. Вот только зря. Обнаружить рядом Филиппа — не самый восхитительный подарок в этот вечер. И откуда он опять узнал, где я нахожусь? Шпионит что ли? Расфуфырился, как павлин, только стразов из битого стекла на синем спортивном пиджаке не хватает.
— Скучаешь, красавица? — сладко улыбнулся друг моего братца, картинно поправляя свои каштановые нагеленные волосы. Надо же — ни дать ни взять самец-ударник на охоте.
— Нет, — какой у него взгляд липкий, уж лучше паранджу было сегодня надеть. Может, такой наряд и Трандуилу бы больше понравился? — Что ты здесь делаешь?
— Решил, что обязан быть в этот день рядом с прекрасной нимфой, в которую влюблён.
Ух ты, как павлин заговорил! Интересно, долго контент тематических сайтов изучал, чтобы найти и выучить такие слова? Он же не умеет говорить ни о чём, кроме своих бицепсов и трицепсов, а тут прямо прогресс налицо.
— Ну и где она? — демонстративно покручивая на пальце подаренное Трандуилом кольцо, я окинула мажора предельно равнодушным взглядом. — Сбежала?
— Похоже, — подмигнул красавчик, окинув одобрительным взглядом мои длинные ноги и минимально короткий красный подол. — Только не от меня.
— Ну, это дело не хитрое, — в самом деле, забыл что ли, как я в ноябре от него смылась? Мне и сейчас неслабо. От обоих. А потом ещё выясню, откуда стало известно, что мы поехали именно в это кафе, я ведь только папе сказала. Н-да. Отсель и вестимо. — Ты что-то хотел?
— Позволишь пригласить тебя на танец?
Ну да, мы же на балу, а я определённо Наташа Ростова. Взгляд в поиске защиты метнулся к Трандуилу, но тот и не подумал поспешить мне на помощь, напротив, наблюдал за происходящим с выражением абсолютного равнодушия. Что ж, раз так…
— Почему бы и нет?
Не сказать, что Филипп двигался как-то неумело или был неуклюж, напротив, он вёл себя на удивление галантно и даже не пытался распускать руки, но всё равно от его лежащей на талии ладони было тошно, и только обида на эльфа заставляла оставаться в кругу танцующих пар. Нужно улыбаться и казаться счастливой, и я бы была такой, если бы меня сейчас обнимал тот, к кому так отчаянно рвётся сердце, только он не хочет этого делать. В какой-то момент мне показалось, что я начала хотя бы отчасти его понимать, но в то время и он пытался быть ближе, порой с ним было даже тепло, а от поцелуев королевских губ кружилась голова, но потом Трандуил словно спохватился, что подпустил меня слишком близко, и мы вернулись к тому, с чего всё начиналось. Он сам так решил. И вот опять холод, снегопад, колкости и… Филипп. Куда же от него денешься?
Снегопад?
Вырвавшись из хаотичного потока расстроенных мыслей, я устремила взгляд к одному из высоких окон, за стёклами которого в желтоватом свете фонарей кружили невесомые хлопья снега. Так и есть. Снегопад. Но откуда он взялся? Ведь когда я вышла из подъезда, небо было чистым и усыпанным звёздами. Да и днём солнышко светило, поэтому и мороз такой сильный. Однако с увиденным не поспоришь: похоже, город скоро накроет очередная толща снега, хотя на его недостаток и так никто не жалуется. Неужели Снежная Королева решила погрести нас под толщами ледяного крошева? Или Снежный Король? Вот это уже больше похоже на истину.
— Чем занималась сегодня?
— Объясняла Мурке, что до марта ещё две недели, и женихи не придут, как бы она ни голосила на всю квартиру, — вздохнув, я ответила на пристальный взгляд Филиппа, который, похоже, решил до упора строить из себя пай-мальчика. Только поздно пить Боржоми, когда почки отказали — мне уже давно известно, что он из себя представляет. Хотя подыграть стоит. Вдруг это вызовет хоть какие-то эмоции у одной остроухой личности? Ладно, Трандуил — не единственный остроухий в кафе, но с чувствительностью напряженка именно у него. Даже у моей кошки оказалась более пылкая натура, чем у Его Величества. — Папа грозился выкинуть её с балкона, если не прекратит на шторах висеть.
— Выпустили бы в подъезд, она бы сама определилась, когда весну справлять.
Это ты на что, мил друг, намекаешь? Что если меня выпустить на волю, то я тоже сама определюсь? Как бы тебя не разочаровать, но я уже определилась, и тебе ничего не светит! В этой жизни. А следующей у меня нет. Только одна, бесконечная.
— Ага, соседей развлекать, — лучше не вспоминать, как в прошлом году Мурка забралась в урну и оккупировала её на три дня, истерически завывая и устраивая драку с любым котом, который пытался приблизится на пушечный выстрел. В общем, перебесилась и приплода не было, чему родители, в отличие от меня, только порадовались. — Может и выпущу, только потом цветы её любви тебе бандеролькой пришлю.
— Садистка.
— Ещё какая.
Почувствовав, как ладонь Филиппа начала настойчиво и весьма недвусмысленно спускаться ниже, я поняла, что разговор вот-вот перетечёт с нейтральной темы на более животрепещущую и совершенно для меня не интересную, чего допускать никак нельзя. Хуже того, стоило начать аккуратно высвобождаться из его настойчивых рук, как в поле зрения попал наш с Трандуилом столик, с которого торопливо убирал тарелки официант. А где мой жених? Вроде бы мы ещё не собирались уходить. И почему он мне ничего не сказал?
Тревожно заозиравшись, я поняла, что совершенно нигде среди шумно отмечающих не вижу высокую светловолосую фигуру Трандуила. От этого по коже прошёл противный холодок. Он перерос в колючие мурашки паники, пока объясняла настырному кавалеру, что музыка вообще-то закончилась, и больше танцевать мне не хочется, если только он не закажет что-нибудь из репертуара Стаса Михайлова. Знаю, это пошло, но зато Филипп на несколько минут оставил меня в покое, и этого времени хватило, чтобы, убедившись, что Владыка покинул зал кафе, спешно натянуть куртку и выбежать на улицу. В голове не укладывалось, что эльф мог уехать, вот так просто оставить меня одну, но его Ламборджини на забитой автомобилями парковке не было, а значит именно это он и сделал.