— Толик просил посчитать количество гостей, чтобы он знал, на сколько персон нужно будет заказывать банкетный зал.
— Жаль, что он не хочет отмечать в кафе у Глеба, там всё же привычней и уютней было бы, только у вас размах другой.
Преимущества любимого кафе перед шикарным банкетным залом можно обсуждать бесконечно, разве что не при Трандуиле. Королевское Величество от подобных сравнений точно бы перекосило. Спору нет — по большому счёту стоит мне раскапризничаться, и он, возможно, пойдёт на некоторые уступки, но какой смысл, если правда на его стороне? Ведь не пристало эльфийскому Королю отмечать торжество в цыганском кафе, а вот цыгане с удовольствием споют и спляшут и в люксовых апартаментах. Нам не привыкать, а он знает, кого берёт в жёны. Не Эсмеральду, конечно, но это только потому, что в Париже не была.
Зато у неё айфона не было.
И смс-ки ей никто не слал.
А мне вот пришла.
Значит, Трандуил уже приехал и готов помочь спустить Данину коляску для утренней прогулки. Вечером это делал возвращавшийся с работы папа, сейчас же было наше с ним время позаботиться о моём брате, чтобы мама могла хоть немного отдохнуть после почти бессонной ночи. Конечно, она души не чаяла в своём рыжем отпрыске, но от помощи никогда не отказывалась, приговаривая, что первый год младенчества ребёнка самый трудный, и каждый час сна на вес золота.
Поприветствовавший меня первым Леголас забрал готовые эскизы и, приложив к ним чертежи, которые продолжал помогать делать для театра, отправился в офис, мы же предпочли привычный маршрут в сторону ближайшего сквера. Конечно, я была благодарна Аранену за заботу, помощь и время, которое он на всё это тратил, однако трудно даже представить, сколько вопросов от коллег на меня обрушится, когда закончится отпуск. Что там коллег?! Наверняка даже начальство поинтересуется, откуда в нашей провинции такой красавчик, против которого даже Ди Каприо со своим Титаником блекнет? А уж сколько девиц начнут требовать его номер телефона… Н-да, нужно срочно начинать брать уроки вежливости и терпимости у Зинаиды, иначе жить спокойно мне осталось совсем недолго.
— Может тебе пора увольняться? — вздрогнув от вырвавшего из мыслей голоса Трандуила, я неуверенно улыбнулась в ответ на его проницательный взгляд. — Я скоро стану твоим мужем и вполне могу заботиться о тебе сам.
— Спасибо, я подумаю об этом.
Продолжая катить коляску с задремавшим Даней к одной из самых тенистых каштановых аллей, я пошла ещё медленнее прежнего, понимая, что как только мы устроимся на любимой лавочке возле клумбы с цветущими петуниями, Его Величество тут же начнёт убеждать меня в своей правоте. И он, несомненно, прав. Просто чем стремительнее приближалась годовщина нашей первой встречи и предполагаемая свадьба, тем больше пугали предстоящие в жизни перемены.
— Олеся…
— Трандуил, скажи, почему девушки ложатся перед Леголасом штабелями, а перед тобой нет? Тебя словно никто кроме меня не замечает. Почему? Это как-то связано с тем, что в твоём сыне течёт человеческая кровь его матери?
— Лишь отчасти, — не любивший, чтобы я его перебивала, эльф недовольно свёл брови. — Он не может ставить полную защиту от людских взглядов, так как владеет магией нашего рода не полностью.
Ну, наконец-то он это сказал — магия есть. Я вот почему-то даже не сомневалась.
— Что, разве ему не дано морочить чужое сознание?
— И тебе не стоит пытаться.
— Что?
— Морочить мне голову.
— Я этого не делаю.
— Серьёзно?
В голосе Трандуила было столько скепсиса, что, опустившись, наконец, на скамейку, я даже не решилась ещё раз взглянуть ему в лицо. Гораздо безопаснее было укрывать тонким одеяльцем брата, чем в тысячный раз утонуть в зелёных всё понимающих глазах любимого мужчины. Полгода, которые прошли с запомнившегося грандиозной ссорой Дня Всех Влюблённых, казались лишь чередой слишком быстро пролетевших часов разговоров, тщательного стремления научиться говорить на странном певучем языке синдар, лучше, чем рыночные Гоги и Ашоты на русском, и восхитительных порывов нежности и тепла, когда мой жених позволял себе хоть немного расслабиться. Так быстро, словно один день, так глубоко и невероятно, что до сих пор были мгновения, когда не верилось, что всё это происходит со мной. Особенно сказочными были те ночи, когда Трандуил катал меня на одном из своих оленей по набережной. Он вёл его под уздцы, рассказывая о тех далёких временах, о которых не пишут в учебниках, и нас не видел ни один из полуночничающих прохожих. Разве это не чудо? Разве не покажется в такие мгновения, что времени вовсе не существует, а тёмные воды моря и бриллианты звёзд на бархатном небосклоне бесконечны в своём совершенстве? И всё же время существовало, и сейчас оно сжималось как пружина в заведённом будильнике, готовясь отбросить меня куда-то далеко, где и есть привидевшаяся теми ночами бесконечность. Туда, где не будет родителей, близких и моего братика, который так забавно сопит и сжимает во сне кулачки. Такой родной и любимый, как мне набраться сил, чтобы проститься с ним, зная, что уже никогда не увижу моего маленького принца? И как можно решить, что у меня есть желание морочить кому-то голову, если все мысли совсем о другом?
— Ты можешь обманывать себя, но не меня, — присев рядом, Владыка положил ладонь поверх моих, сжимавших кулачок Дани пальцев. — Тебе больно, не стоит это скрывать. Я не настолько эгоистичен, чтобы не понимать твои чувства.
— Нет, ты не эгоист, — придвинувшись ближе, слишком сильно нуждаясь в поддержке, я опустила голову на его плечо. — Просто ничего нельзя изменить.
— Можно, если ты этого хочешь, — обняв меня, хотя довольно редко этот делал в людных местах, Трандуил дождался того момента, когда я удивлённо взглянула в его глаза. — Мы можем оставаться здесь столько, сколько тебе потребуется, уплывать сразу после свадьбы не обязательно. Моя жизнь такая долгая, что сотня лет не сыграет большой роли, а тебе, возможно, так будет легче.
— Ты хочешь подарить мне сто лет?
— Да.
Ну и кто из нас пытается сейчас лгать себе и обмануть другого? Словно я не вижу дымки в его хрустальном взгляде, той самой туманной прохлады, когда он прячет эмоции, чтобы добиться того, что в своём королевском разумении считает единственно верным. Только даже если он даёт выбор, мне не нужно это время, потому что уход будет одинаково болезненным хоть сейчас, хоть через десять или двадцать лет. А кто сказал, что дождаться последнего вздоха близких, видеть их последние часы на этой земле легче, чем уйти сейчас? Может это и малодушие, слабость, но боюсь, от такой боли я просто сойду с ума. Если, конечно, эльфы подвержены безумию.
— Нет, мне этого не нужно.
— Уверена?
Вместо ответа я потянулась к губам Трандуила за поцелуем, который в этот раз получился более страстным и пылким, чем обычно. В нём смешались мой страх перед будущим и его сила, уверенность, обещание защиты от всего, что так пугает. А отголоском была нежность, которой с каждым днём между нами становилось всё больше.
— Знаешь, ты стала больше эльфом, чем мне казалось. Один мой друг тоже предпочёл уплыть прежде смерти дочери.
========== Глава 19. Белым снегом прощаясь ==========
Такого снегопада,
Такого снегопада
Давно не помнят здешние места.
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал,
Земля была прекрасна,
Прекрасна и чиста.
Снег кружится,
Летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает
Всё, что было до тебя.
Снегопад начался ещё ночью, когда не в силах уснуть, я забрала у утомлённой последними предсвадебными приготовлениями мамы разгулявшегося Даню и, прижимая его к груди, расхаживала по своей спальне. Отец тоже давно спал, и только мы двое в этот поздний час ещё не ложились. Крупные белые хлопья за стеклом наполнили густую мглу светом, будто землю окутало звёздное свечение, которое так любят эльфы.
— Видишь? — устроившись с братом на краю подоконника и покрепче перехватив его, я указала на невесомые белые блёстки за стеклом. — Это колдует Снежный Король. Очень скоро он уплывёт, и зима уже не будет приходить так рано.