— Не знаю еще, — буркнул Мальчик.
— А уже скоро год инициации и нужно определиться.
— Да помню я. Но я еще хочу учиться.
— А кто не хочет, но выбирать придется.
— Захочу — выберу, а захочу — нет, — нахмурился Мальчик. — Чего пристали? А не выберу — жребий и так все решит.
Вторая Девочка достала из складки одежды маленький предмет.
— Хочешь, я сейчас за тебя монетку брошу?
Все трое опять рассмеялись — никто не бросает жребий за другого.
Мимо них величаво проплыли виды южной страны. Пустыня, пирамиды и широкая река, на берегах которой что-то делали люди, похожие на муравьев. Мы бы сказали, что это был муравьиный Древний Египет.
— Они не похожи на нас, — захотел сменить тему разговора Мальчик.
— Наставник Кантарион учил, что жителей низших миров мы всегда видим в виде насекомых, — сказала Первая Девочка.
— А почему?
— Не знаю. Нам не говорили.
Они смотрели, как муравьи-египтяне молятся, собирают урожай и тянут огромные плиты к недостроенным пирамидам, отбрасывающих по три тени от трех палящих солнц.
***
Ботису было очень неуютно на облаке. Он крепко прижимал к себе серебристый шар и все время переставлял лапы, стараясь найти более устойчивую позицию. Данталион опять спал, механически лепя из облачного вещества какие-то фигурки, как лепят дети, играющие с песком. Гунара удобно устроилась, свесив ноги вниз. А Константин Кириллович расположился выше всех, отчего напоминал капитана корабля, вглядывающегося вдаль. Молодые же люди еще боялись подходить к краю — стояли в центре облака спиной к спине и осматривались. Под ними проплывала Земля, но не такая, какой они ее привыкли видеть из иллюминатора самолетов, а как будто нарисованная, словно огромная карта.
— Так, во что мы играем? — решил еще раз уточнить Максим, который первый из товарищей пришел в себя и стал осторожно ходить по их облаку.
— В цивилизации, — произнес Константин Кириллович сверху.
— А что нам нужно сделать?
— Нужно что-то изменить в ходе развития какой-нибудь из них.
— Что нам можно делать именно тут? — спросила Даша.
— Практически, все, — немного подумав, ответил математик.
— А что такое цивилизация? — спросила Лиза.
То есть она хотела спросить, что под этим понятием подразумевается в данном случае и в данном контексте. Но ее вопросы обычно были только частью того, о чем она действительно спрашивала.
И конечно, все знали, что такое цивилизация, но знали приблизительно, а чтобы что-то изменить нужно знать точно, что именно вы собираетесь менять, как правило.
— Одни считают, что цивилизация — это просто ступенька в развитии страны, поднимающая ее над соседями, — сказал Константин Кириллович.
— Что-то выдающееся? — решил уточнить Ботис, который, в конце концов, нашел устойчивое положение.
— Да, можно и так сказать.
— А другие как считают? — спросила Гунара.
— Другие говорят, что чем больше у людей выбора, тем цивилизованней общество.
— Так себе определения, — бросила Гунара, продолжая болтать ногами, — но я сейчас сама во всем разберусь.
— А вот, зарождаются первые цивилизации, — произнес Константин Кириллович, показывая вниз.
Молодые люди немного освоились на облаке и осмелели. Все происходящее воспринималось ими как какой-то виртуальный аттракцион. Было забавно наблюдать за снующими внизу фигурками людей.
Стало ясно, что они пролетают над территорией Древнего Египта. То там, то тут появлялись дворцы и храмы, от которых потянулись красные и оранжевые нити, связывающие воедино большие территории.
— Здесь все понятно, — уверенно заявила Гунара. — Появились излишки пищи. Всем работать необязательно, поэтому кто-то стал правителем, а кто-то жрецом или математиком.
Клим уже заметил, что Гунара часто делает логичные и в тоже время неверные выводы. Но в данном случае он был склонен согласиться с ней. Хотя ему нравилось и другое полушутливое определение. Суть цивилизации — в системе ценностей, позволяющей ее носителям считать себя более цивилизованными, чем их соседи.
Даша хотела что-то возразить, но не сразу нашла нужные слова. А спустя минуту было уже поздно. Виды под ними менялись очень быстро. Пролетев над морем и пустыней, они снизились над болотистой и холмистой местностью.
— А это мы где? — спросил Максим, обращаясь к Константину Кирилловичу.
— Попробуйте сами определить, — уклончиво ответил тот.
Клим пошевелил губами, называя место.