— Скажем, что смотрит во все стороны: и на восток, и на запад, — предложил старец.
— А что туда смотреть? — спросил князь.
В этот момент свет от факелов осветил дальний угол палаты, в котором стояла и наблюдала за происходящим вся компания. Иван бросил на них взгляд, но не был удивлен.
— Легки на помине. Вы каких держав послы?
— Разных, — быстро ответил Максим.
— А что вместе ходите?
— Экскурсия у нас.
— Вот сейчас у вас и спросим. Как головы повернуть птице?
— А почему их две? — спросила Гунара. — Что-то я не помню у вас таких птиц.
— Ну, это типа чтобы смотреть и на запад, и на восток, — князь покосился на старца.
— И зачем вам это? — спросил Максим.
— Вера наша православная из Византии, а у монголов мы возьмем их умение управлять бескрайними землями, — бросился защищать свое предложение старец.
— А вам это надо? — продолжал Максим, проходя мимо бронзовой птицы, и потрепав ее за хвост, за что получил от слуги по рукам.
— Нужна же какая-то идея, миссия…., — продолжал старец.
— А может тихонько жить в свое удовольствие?
— Ну, не знаю…
— Вернитесь к истокам, — поддержала Максима Даша, догадавшись к чему он клонит. — Откажитесь от всего чужеродного. Превратитесь в небольшую экологически чистую страну.
Тихо и быстро мимо прошли люди-муравьи, прикасаясь ко всему ладонями. Молодые люди замерли в недоумении, увидев их впервые и испытав неприятное чувство брезгливости. Климу показалось, что Ботис и Гунара были с ними знакомы, хотя и удивились, встретив их здесь.
— А это кто? — спросил слуга.
— Это комиссия Министерства Образования, — сказал Ботис.
Иван Третий все это время ходил в раздумьях перед своим троном, и наконец обратился к гостям:
— А вот вы, послы стран зарубежных, обещаете не нападать и дружбы не навязывать?
Все согласно закивали.
— Тогда решено. Не нужны нам эти головы.
Слуга ловко вынул обе.
— Хотя так тоже странно как-то. Одну верни.
Слуга оставил одну.
— Ну, все. Теперь наша идея — никаких идей. Я — на рыбалку, — сказал князь и вышел через маленькую дверь за троном.
Максим высоко подпрыгнул, и они с Дашей опять дали друг другу пять.
— Может получилось? — спросила воодушевленная возможным успехом Лиза.
— Конечно получилось, — сказал Максим и направился к выходу, — пошли посмотрим.
Они вышли во двор, который разительно изменился. Кругом бегали утки, куры и поросята. Москва стала походить на маленькую деревушку. Их ловко подхватило облако.
Уже поднимаясь, они увидели, как в палаты шла рассерженная женщина, в сопровождении людей-муравьев. Под ними, насколько хватало глаз, простиралась патриархальная деревенская идиллия. Но вдруг, все опять пришло в движение. И опять стал возводиться город, строиться Кремль, появились линии, идущие из Москвы и охватывающие все большую и большую территорию.
— Не получилось, — выдавил из себя Клим.
Но все и так уже это поняли. Внезапно, неизвестно откуда, появилось еще одно облако, на котором размещались люди-муравьи.
— Так кто это? — спросил Максим.
Ботис опять хотел было сказать, что это комиссия Министерства Образования, но Гунара его опередила.
— Это гости из нижнего мира.
— Зовите меня Чинтуку, — сказал главный человек-муравей. — Не хочется вас расстраивать, кажется так вы говорите, когда хотите расстроить.
Чинтуку ухмыльнулся и посмотрел на остальных своих товарищей, ожидая реакции на свою шутку, но те продолжали стоять с ничего не выражающими лицами. Тогда он продолжил.
— Изменить историю у вас не получилось.
— Почему? — спросила Даша
— Скажем так, Софии не нравится, когда ее приданному откручивают голову.
— Зачем вы вмешались? — спросил Ботис.
— Нас просто устраивает то, что происходит, поэтому мы не хотим, чтобы вы это остановили.
— Вы хотите разрушить этот мир? — спросила Гунара.
— Мы хотим воспользоваться этим разрушением.
— Это одно и то же, — заметила Даша.
— Вовсе нет, ты же не откажешься от вкусного рагу из кролика?
Пока все думали, при чем здесь кролик, облако с людьми-муравьями исчезло также неожиданно, как и появилось. А их собственное облако поднялось достаточно высоко, чтобы можно было увидеть почти все континенты, густо покрытые не только цветными линиями, но и подобием мозаики — тесными экономическими связями, основанными на разделении труда. Затем планета словно закрылась крышкой. Облако взорвалось белизной.