Даша развернулась и сделала было несколько шагов к движущейся части тротуара, но Максим взял руководство экспедицией в свои руки.
— Мы так полдня будем добираться. За мной!
Все сразу поняли, что он имеет в виду. Отец Максима работал в глубоких вентиляционных шахтах под городом, и сын, пользуясь его пропуском, частенько водил друзей на экскурсии по тоннелям, соединяющим разные шахты и разные части города.
Попасть в число избранных, которых Максим катал по шахтам, хотелось многим. Поэтому все без колебаний направились за ним к ближайшей вентиляционной башне. Особенно это приглашение радовало Дашу, хотя она старалась не показывать вида.
А вот Лиза была еще раздражена тем, что никто не видит происходящих вокруг изменений и не верит ей, и что Клим не заступился за нее, хотя видит то же самое. Сам же Клим, не находя каких-то разумных объяснений происходящему, склонен был следовать инструкциям Антонины Васильевны. И раз она настойчиво отсылала всех в школу, то значит так и следовало поступить. А поскольку все остальные были тоже не против, то юноша не видел необходимости убеждать Дашу и Максима в том, в чем еще и сам не разобрался, а именно — в реальности изменений, которые видят только они с Лизой.
Чем выше рос город, тем важней становилась проблема очистки и охлаждения воздуха, заключенного между небоскребами. Со временем роль огромного кондиционера стала играть глубокая и широкая сеть шахт под городом.
Максим провел карточкой перед стеной и в ней открылся служебный проход.
— Проходите, но никому не рассказывайте, — произнес Максим, уверенный, что они расскажут всем.
— Была я уже здесь, — соврала Даша, и решительно прошла первой.
— А я всегда боялась этих шахт, — призналась Лиза.
— Чего бояться, вы же тут мои гости, вы со мной, — успокоил ее Макс, заходя последним и закрывая за собой проход.
И уже обгоняя в коридоре всю группу, чтобы возглавить ее, добавил серьезным и озабоченным тоном:
— Хотя, конечно, тут пропадали люди, и калечились даже.
— Я назад хочу, — сказала Лиза под улыбки друзей, которые решили, что она просто кокетничает.
Клим шел как обычно за всеми, разглядывая технический коридор с многочисленными ответвлениями, по которому они следовали. Он заметил некоторую закономерность в цвете и в количестве кабелей, тянущихся вдоль стен коридора. И по своему обыкновению, живо представил себе ситуацию, в которой они заблудились, и только он один, ориентируясь по этим коммуникациям, смог найти выход.
Как всегда и бывало, когда Клим начинал себе что-то представлять, воображаемая ситуация становилась для него неотличимой от реальности. Он видел каждую деталь, ощущал малейшее движение воздуха и чувствовал все запахи. Юноша полностью погружался в воображаемый мир, и происходило это с ним регулярно.
И на этот раз он настолько живо представил себе благодарность и восторг товарищей, что споткнулся и чуть было не упал.
Все улыбнулись, глядя на неуклюжесть Клима, заставив его покраснеть, и остановились у раздвижной двери.
— Нам же понадобится личный транспорт, — торжественно произнес Максим, открывая ее при помощи манипуляций карточками.
— Прошу, — театральным жестом пригласил он товарищей в кабину.
— Я знала, что мы на этой поедем, — сказала Даша, опять проходя первой.
— А что это? — спросила Лиза, осторожно заходя следом.
Клим уже огляделся вокруг и заметил табличку с надписью «Вагон фуникулера № 23».
— Подвесная дорога, — поспешила объяснить Даша.
— Вообще-то фуникулер, — поправил Максим.
— Это одно и то же.
Клим посмотрел на Дашу, но спорить не стал. К тому же вагон тронулся и начал разгоняться. Фуникулер с размаху выскочил на открытое пространство и понесся над громадным жерлом уходящей вниз шахты. Все, кроме Максима, судорожно схватились за поручни, без какой бы то, впрочем, необходимости — вагон двигался хоть и стремительно, но очень плавно.
— Мама! — вскрикнула Лиза.
Максим наслаждался произведенным на соучеников эффектом. Внизу были видны многочисленные ответвления от главного ствола шахты, которая исчезала в абсолютной черноте. Клим подумал о том, что примерно так, наверное, древние люди представляли себе вход в царство мертвых. До восприятия «того света», именно как света, нужно еще дорасти. В юности же что отдельного человека, что человечества в целом загробный мир мыслится как непроглядный пещерный мрак.
— Красота. Здесь же триста метров? — спросила Даша у Максима.