Терминатор услышал рев автомобильной сирены и дернулся так, что сбросил Валетова, лежащего сейчас в траве и смеющегося на фоне стонов и проклятий любителей дармовщинки. Он подошел к каждому из пострадавших и убедился, что ни тот, ни другой никуда не денутся. Свин прошелся одному по ногам, а другому по спине, что вполне достаточно для того, чтобы причинить людям серьезные увечья.
И, не думая никому помогать, Валетов быстрыми шагами направился в сторону дома Шпындрюка.
Протопоп Архипович в кроссовках и спортивном костюме с охотничьим ружьем в руке прохаживался по полю битвы и рассматривал поведенные болью лица местных алкоголиков.
- Говоришь, и завхоз мой был?
Валетов подошел и по-хозяйски, словно царь холопа, ткнул пальцем в сидящего, привалившись на стопки кирпичей, мужика, у которого была сломана нога.
- Да, был тут Афанасьич, - подтвердил мужик.
Валетов часто заморгал:
- Послушайте, Протопоп Архипович, а что же они сделали с Андронычем? Он же, считай, заложил их?
- Что вы сделали с Андронычем? - переспросил Шпындрюк, наставляя стволы на ворюгу.
- Ничего. Морду набили, - пробурчал мужик. - Если бы знали, что у вас тут свинья хуже собаки, разве бы мы полезли?
К обеду следующего дня, усталые и злые, вернулись пацаны. Они с удивлением и в то же время с раздражением смотрели на сидящего за столом Валетова, который пожирал на их глазах здоровенное пирожное с деревенским молоком.
- А он здесь кайфует! Скотина!
Ануфриев вытащил Фрола из-за стола.
- А ну, давай отжимайся, урод! Мы там за тебя, блин, пашем, е-мое, а ты тут оттягиваешься! Откуда пирожное надыбал?
- Мужики, мужики, вы чего? - обиженно лупал глазами Фрол. - Я же для вас тоже оставил. Идите. Там вон у каждого на койке лежит.
- Это ты, что ли, разделил? Чудила!
Ануфриев был весьма раздражен, поскольку, похоже, ему самому пришлось работать на неведомых плантациях и выполнять неведомую задачу майора Холодца.
- Это не я разделил. Это Шпындрюк лично распорядился, чтобы нам каждому выдали, чтоб, так сказать, работа лучше шла.
- А чтой-то он так расщедрился?
Сизов, сощурив глаза, воткнул свою желтушную морду прямо в лицо Фролу.
Валетов попятился.
- Скажите спасибо Терминатору и мне тоже спасибо скажите, - он заулыбался. - Я сегодня ночью их… - И тут он сделал соответствующий жест. - Вот что я сегодня с ними сделал. Один, без вас. - Он хотел было добавить: «Без сынов», - но прикинул, что прежде, чем бросаться такими фразами, придется еще послужить с годик. - А между прочим, завхоз оказался уродом. Это он синяков нанимал, для того чтобы они для его дома кирпич и доски со стройки воровали. Прикинь, какой придурок!
- Придурок, - согласились в голос остальные и пошли за своими пайками пирожных.
Глава 2
Уколи товарища в вену,
Пусть вздымается вяло грудь.
На посту подождут смену,
Дай ему чуток отдохнуть.
Фрол так и не узнал, куда отправляли на работы его сослуживцев. Но он видел, что все были злые и уставшие. Не желая ничего рассказывать, все без исключения налопались пирожных с молоком, которые он своими смелыми действиями, можно сказать, заслужил, и, не сказав «спасибо», повалились спать.
Валетов подошел к своему спасителю и положил в корыто Терминатора кусок черного хлеба. Хряк уже привык к тому, что это просто хлеб и никаких приятных ощущений на языке не предвидится, вначале задумчиво смотрел на кусок, потом все-таки наклонился и слопал.
Ануфриев взвыл:
- Уйди от свиньи, придурок! Мы спать хотим! Ты чего, не видишь? Скажи ему, чтобы он тоже дрых. А сам иди отсюда, иди на улицу!
Повернувшись на другой бок, дембель захрапел.
Сев в тенечке, Фрол закурил и стал думать-гадать над тем, как Шпындрюк поступит со своим завхозом и сколько им еще предстоит здесь ошиваться. Все-таки лучше, чем в части. Когда хочешь, тогда и встал, когда хочешь, тогда и лег. Тут он осекся. Да, конечно, приходится ночью сидеть дежурить, но теперь к ним навряд ли сунутся. Работы у местных врачей, похоже, прибавилось с сегодняшней ночи.
Нежданно-негаданно на стройплощадку въехал «уазик» со знакомыми номерами. Из кабины выпрыгнул Холодец и направился к Валетову. Тот не знал, что ему предпринять. Орать, для того чтобы остальные вскочили, или же ничего не делать? Ведь если сейчас застукают, что они спят днем, что будет!
Тем временем майор спокойно подошел к Фролу и даже поздоровался.
- От комбата благодарность в устной форме, - сообщил начальник штаба. - Может, раньше дембельнет, если этот случай запомнит. К отпуску три дня добавил.
Фрол уже не обращал на это внимания, поскольку в один день комбат дни к отпуску прибавлял, а в другой отнимал их, и выходило, что никто никому ничего не должен.
- Пошли со мной!
Фрол больше всего боялся, что майор сейчас прикажет всех построить, но, видимо, он был осведомлен о тяжести выполненных отделением работ и поэтому даже не предпринял попытки найти кого-нибудь и не удивился вымершей стройке. Он подошел к машине и скомандовал садиться на заднее сиденье.
- Э… - протянул было Фрол, вытягивая руку в сторону их жилища.
- Ничего, пусть они дрыхнут. Ты вернешься.
Резво забравшись на заднее сиденье, Валетов неожиданно уткнулся во что-то белое и мягкое, пахнущее дешевыми духами и больничными ароматами. Он повернул голову, поднял ее чуть вверх и оказался нос к носу с рыжей конопатой медсестрой, чьи пышные формы просто сводили с ума всех призывников из южных районов.
Валетов тут же отодвинулся.
- Здрасьте, - поздоровался он.
- Здрасьте, - ответила незамужняя девица и весело ему улыбнулась. - Это что? Теперь мой помощник?
Холодец сам сидел за рулем «уазика».
- Да, Елизавета Дмитриевна. Воткнул, так сказать, во всех, кого нашел, и вот его поймал. Все, что могу. Хлопчик смышленый, поможет вам с вашими пробирками.
- С пузырьками, - поправила обладательница толстой длинной косы, которая сейчас лежала у нее на аппетитной груди.
Фрол, как и обычно в армии, был в непонятках, куда его везут, но предполагал, что слишком тяжелая работа не предвидится, так как захомутали его одного, а сила и мощь из него так и прут, потом - он покосился на сидящую рядом медсестру, - она и сама может перенести немало. Зачем понадобилось дергать его с места? Вот Холодец скотина, двух слов связать не может, а запомнил, кого привозил на работы, кого не возил. Он сегодня и так всю ночь вон оборону с хряком на пару держал. А теперь ему еще и куда-то ехать. Он снова посмотрел на рыжую красавицу. С другой стороны, ладно, можно и покататься. Тем более бедро у нее мягкое. Как в машину взлетел, так и врезался.
- У-у, - загудел он.
- Что случилось? - тут же обратилась к нему Елизавета Дмитриевна.
- Ничего. Все нормально, - опомнившись, буркнул Валетов.
Остановились около аптеки.
- Ну вот и приехали, - ласково сообщил Холодец, неожиданно, наверное, для самого себя правильно построивший первую в его жизни фразу.
- Пойдемте со мной, товарищ солдат, - позвала медсестра и зацокала каблуками к двери аптеки.
Они вошли в магазин, поздоровались с продавщицей и прошли через торговый зал на склад. Здесь Елизавета Дмитриевна вытащила из небольшой сумочки бумаги, села за стол и стала перебирать их. Вскоре к ним зашла заведующая. Женщина, по комплекции не уступающая медсестре, только лишь раза в два постарше, с накрученными кудрями на круглой голове.
Поздоровавшись, женщины начали возиться с коробками лекарств и отбирать то, что необходимо для медсанчасти. Из разговора стоящий и переминающийся с ноги на ногу Валетов понял: речь идет о какой-то гуманитарной помощи, доставленной среди ночи. Не знали, куда деть, и, потревожив сторожа, дежурившего в аптеке, оставили коробки и укатили. Что за спонсоры, до сих пор никто не выяснил, но привезли дельное: шприцы, физраствор, кучу таблеток. Похоже, решено было солдатикам отдавать не все, а часть пустить в продажу в поселке. Вообще-то, это не его дело, но Валетову показалось, что так поступать не слишком-то здорово.