Запись в дневнике Кистера от 5 марта 1911 года
Третьего дня сигнал был из пригорода. Прибыли, а там русские, из железнодорожников. Сам хозяин на топчане лежит, стонет. Вокруг ступить некуда от мокроты. Совершенно некстати я вспомнил каток в Петербурге. Рядом старуха шаркала. На вопросы не отвечала, все бормотала о гиене, сошедшей с неба.
Запись в дневнике Кистера от 6 марта 1911 года
Сегодня вечером Ван Ши пожаловался на слабость. Сделал термометрирование – температура повышена. Анализ показал наличие возбудителя. Еще одна жертва чумы! То ли он маску, когда не надо, сдвинул, то ли перчатки не вовремя снял.
Он ждал меня у себя в комнате. Еще до анализа попросил не приближаться. И когда я вошел к нему – сделал шаг назад. Я не стал надевать респиратор, мне показалось, что ему нужно видеть мое лицо, когда сообщу это. Он понял все без слов. Опустился на кровать.
– Надеюсь, я помог вам. Немного, – прошептал он.
Его руки почти не дрожали. Не будем переводить его в чумной барак.
Капля пота скатилась по щеке. Кистер работал. Образец номер сорок пять – безрезультатно. В клетке сновали специально отловленные крысы. Каждая из них была переносчиком заразы. И каждая из них могла стать спасением.
Образец номер сорок шесть. Снова нет. Следующее стекло с каплей жидкости ушло под микроскоп. Только сейчас, после многих часов работы, Кистер почувствовал, как же душно и неудобно в тяжелом противочумном костюме, надетом поверх одежды. Как заливает глаза пот, как спирает дыхание под маской. Все. Хватит на сегодня.
У выхода из камеры дезинфекции мялся Семен.
– Там Данила Кириллович вызывают, – прогнусавил он.
Кистер поблагодарил и вышел на улицу. Вдохнул всей грудью холодный воздух наступающей весны, чтобы прогнать из легких долгие часы заточения в лаборатории.
Снова пепел. Иногда его больше, иногда меньше. Но он есть всегда, и сегодня его особенно много. Дезотряд жег чумные фанзы. Совсем рядом.
Кабинет Заболотного находился в глубине чумной больницы. В начале осени она была переоборудована из холерного барака. Остальные два барака были приспособлены под жилые помещения и обсервацию персонала. Больные размещались в загнанных в тупик вагонах-теплушках.
– Даниил Кириллович, вызывали?
– А, Кистер! Заходите! Прошу вас, – Данил Кириллович снял пенсне и потер переносицу, поднялся из-за письменного стола. – Так что же это вы? Только из лаборатории? Снова работали?
Кистер кивнул:
– Чувствую я, Данил Кириллович, что рядом решение, на поверхности. Вот чуть-чуть – и найду вакцину. Поймаю, как крысу за хвост!
– Николай Алексеевич, дорогой мой! Умоляю вас, заканчивайте с этим. Мы материал отправляем в Москву, в Петербург! Там люди занимаются этим, а вы тут делайте свою работу.
– Так я и делаю свою работу! Именно потому что мы тут, мы видим всю клиническую картину заразы. А люди в столицах что? Они этого не видят!
– Вы подвергаете себя страшному риску, а мы не можем позволить себе рисковать врачами, тем более такой квалификации, как вы!
– Мы и так каждый день подвергаемся риску. Каждый вызов, каждая фанза – это риск для всех нас!
Повисла пауза, Заболотный смотрел Кистеру в глаза. Наконец он вздохнул:
– Что же, запретить я вам не могу. Знаю, благое дело делаете. Я вас для другого вызывал, Николай Алексеевич.
– Я слушаю.
– В городе, особенно среди рабочих, пошли слухи о некоем лекарстве. Я хочу попросить вас и весь отряд, по возможности, опровергать их. Люди пребывают в невежестве. И что бы они ни называли лекарством, будь то какая-то магия или эти их порошки, эффект может быть прямо противоположным.
– Я понимаю, Даниил Кириллович.
– И еще будет личная просьба. Попробуйте найти источник этих слухов, понять, с чем мы имеем дело, и как это может помешать нашей работе. По очевидным причинам полиция не хочет в это ввязываться, поэтому мы можем рассчитывать только на свои силы.
– Я, конечно, не следователь, Даниил Кириллович, но я постараюсь сделать все от меня зависящее.
В коридоре больницы на Кистера налетел Семен:
– Николалексеич! Там эта. Там переводчик пропал!
– Ван Ши?
– Да! Как сквозь землю провалился!
– Так, – Кистер взъерошил волосы, – где искали?
– Ивандмитрич со своими все здания облазили! Сейчас по окрестностям ищут.
– Продолжайте. Он сейчас слаб – не мог далеко уйти.
А ушел ли он? Не такой человек Ван Ши, чтобы убежать, неся в себе смертельную заразу. Конечно, у многих больных происходит на поздних стадиях помутнение рассудка. Но на утреннем обходе никаких признаков бреда у него не было. Куда же ты мог деться, Ван Ши? Это его, Кистера, ошибка! Это он принял решение оставить переводчика в жилом корпусе.