Макс припал к решетке. Вода со слизью брызгала в лицо, футболка липла к спине. Он не замечал — шарил в воде, но тщетно. Подводное течение выкручивало локти, тащило вниз.
«Он убивает всех».
Отъезжающий лифт.
Денис Никитич столкнул Леру в канал?
Костян был его помощником, почему его — в расход? Какая связь между трупами и ремонтом очистных, и… Город! Их с Лерой квартирка, пустая коробка из-под овсянки, бабушкины бессмертные часы-ходики… Макс представил, как из ванны, из сливного отверстия, поднимается жирная муть, растекается по бежевому кафелю. Разъедает замшевые сапожки Леры в прихожей.
Макс на карачках, по-собачьи, пополз к двери — прочь с площадки. Решетка впивалась в колени. Цепляясь за стену, Макс ощупью добрался до лифта. Глаза жгло — то ли от брызг, то ли от слез.
Он насквозь пропитался пахучей моросью.
Денис Никитич — псих. Его нужно сдать в полицию. А лучше — найти и врезать как следует, окунуть мордой в грязную пену — чтоб его корежило, как Костяна. Да. Макс смутно удивился собственной кровожадности, но тут же отбросил сомнения. Рассеянно отряхнул волосы, смахнув какую-то слизь.
С улицы доносился скребущий, выматывающий вой сирен.
С лязгом подъехал лифт. На панели горели две кнопки: «Один» и «Ноль». Рядом с нулем белела бумажка с жирными цифрами, прилепленная скотчем. Двери сомкнулись, отсекли звуки — как ватой забили уши.
Лифт, сотрясаясь, поехал вниз. Макс часто заморгал, но цифры на бумажке расплывались. «Минус сорок… Минус сорок пять?»
Лифт тряхнуло. Он остановился.
Минус сорок пять метров под уровнем земли. Приемная камера — место, куда насосы перекачивают канализацию из главного подземного коллектора. А подходит он на сорока пяти метрах в толще земли.
Макс вывалился в полумрак. Пахнуло сыростью. Грохот накрыл сверху, как волна, — пол, стены и сам воздух дрожали. В пустоте, в огромном зале на постаментах из бетона, рычали гигантские насосы, похожие на опрокинутые набок исполинские бочки. Трубы от каждого изгибались, уходя в пол, а от другого конца «бочки» — врезались в стену.
Заклепки и болты на трубах тряслись. Их будто распирало изнутри.
Где Денис Никитич?
Спина окоченела. Футболка и джинсы прилипли к телу. Макс трясся от холода, не в силах растереть руки — так мерзко было шевелиться. К коже пристало все, что плавало в канализации, вонь и слизь въелись в самые внутренности.
Где Денис Никитич?
Макс должен узнать правду. Остановить его, заставить отплатить. В конце концов, Макс моложе и не слабак — справится, если дойдет до драки.
Потолок терялся во мгле. Рокот насосов гремел в ушах. Макс бочком обошел одну машину, вторую. Третья молчала.
Внезапно что-то мелькнуло. Макс замер. Крошечная по сравнению с насосом-монстром фигурка энергично закручивала что-то на трубе. На неработающем насосе?
«Останови его», — велел Костян.
— Денис Никитич! — крикнул Макс.
Тот обернулся стремительно. Гаечный ключ выпал, звякнув о бетон.
— Сюда нельзя, — рявкнул Денис Никитич. — Вали наверх!
— Костян утонул, — сообщил Макс. — Вы его столкнули?
Денис Никитич подошел вплотную, подобрав гаечный ключ. Внутренности сдавило как ледяной рукой.
— Что ты видел? — негромко спросил он.
— Вы убили Костяна. Убили мою Леру! Сбросили в канал, да? За что! Вы больной!
Денис Никитич запрокинул голову и рассмеялся. Хриплый хохот потонул в гуле насосов.
— Конечно, больной, как все тут. Молодой, разуй глаза. — Он ткнул гаечным ключом в молчащий третий насос. — Ему сорок лет. А тем двум — за тридцать. Железякам на очистных — и того больше. Все должно было развалиться до твоего рождения. Но работает. Ха! Заметь, никто не спрашивает почему. Всем насрать.
— Зачем вы убили Леру? — спросил Макс, сжимая кулаки.
— Чтобы очистные работали! — заорал Денис Никитич. — Чтобы сраный город не затопило говном, чтобы вода не разнесла мои очистные! Вы — вы все, офисные ублюдки, только гадите. Пока вас не касается — не почешетесь. Ненавижу городских жмотов!
Грохочущий стук вгрызся в мозг. Трубы от насосов затряслись сильнее, вот-вот возникнет щель — и мутная вода собьет с ног.
Денис Никитич тяжело дышал.
— Леру за что? — выдохнул Макс. В животе противно дрожало. — А Костян помогал вам убивать. Что, растрепать обо всем грозил — совесть заела?
— Идиот, — закатил глаза Денис Никитич. — Костян угробил станцию. Я тут жил, в этой камере, я тут ночевал — искал поломку. А этот урод молчал, что не прочистил колодцы, — и теперь нас топит. Там пробка. Вода скоро хлынет обратно в город. Запас, который дала смерть твоей Леры, кончился слишком быстро. Вода снова в ярости. Но после жертвы скоро стихнет, и я прочищу колодцы сам.