Знакомство с новым начальником не задалось. В просторном, но захламленном кабинете Ивана встретил лысый человек с неподвижным, будто парализованным лицом и внимательными глазами. Он не стал представляться, но Александр еще по дороге рассказал, что всех новичков первым делом смотрит сам Николай Иванович Кох, главный инспектор колпашевского спецотдела, царь и бог для обитателей городка на углу Стаханова и Дзержинского, а то и всего округа.
– Что умеешь? – быстро спросил Кох, закончив разглядывать прибывшего.
– Наружное наблюдение, учет, регистрация и контроль, борьба с германской разведкой, – начал перечислять Иван сданные дисциплины.
Кох поморщился и дернул рукой. Иван замолк.
– Наган в руках держал?
– Н-нет…
– Плохо. Сейчас научим.
Он достал пистолет, открыл барабан, вставил патроны и защелкнул застежку.
– Все просто. Взводишь курок, целишься, жмешь крючок. Понятно?
Иван повторил те же действия и кивнул.
– Отлично, – Кох растянул губы в улыбке. – А теперь пойдем.
Они прошли по этажу и спустились вниз, к ряду железных дверей со смотровыми окошками. Кох заглянул в одно из них, отпер дверь и вошел.
В камере воняло потом и мочой. На голой шконке сидели двое – бородатый мужик в крестьянской одежде и парень в линялой гимнастерке. Они едва успели поднять головы, как Кох от самой двери, не целясь, уложил бородатого.
Иван замер, оглушенный.
В мгновение тишины, последовавшей за выстрелом, бородач обмяк и повалился назад, на железные прутья кровати. Пуля вошла ему четко в середину лба.
– Стреляй, – приказал Кох.
Иван поднял пистолет.
– Ну, давай. Как учил.
Молодой парень вскочил, бросился в угол камеры и забился там в истерике.
– Ну же! – крикнул Кох.
Заключенный кричал почти по-звериному, закрывая голову ладонями и пытаясь вжаться, втиснуться в угол.
– Да стреляй же, твою мать!
Ивану казалось, что еще чуть-чуть – и он сам потеряет сознание. Рука, держащая наган, онемела – он не чувствовал ни крючка, ни пальца.
Кох сплюнул и выстрелил сам. Крик прекратился.
Обратно шли молча.
– Двое в пятой, – бросил Кох охраннику в конце коридора. – Прибери.
1 мая 1979 года, город Колпашево, Томская область
Еще не дойдя до кабинета, Нина Павловна нос к носу столкнулась с Ушковым. Судмедэксперт выглядел задумчивым.
– Как там наш труп? – спросила Нина Павловна. – Вскрыли?
– Какой труп? – Ушков озадаченно почесал голову.
– Ну тот, вчерашний. Которого мы из воды вытащили в Песках.
Он развел руками:
– Так нет его уже, этого трупа.
– Как нет? Куда делся?
– Исчез. Прихожу утром проводить вскрытие – и нет его. Спросил у Сан Саныча, тот не в курсе, никаких распоряжений не давал. Записей в журнале тоже никаких, что совсем странно.
– Может быть, КГБ?
Ушков пожал плечами:
– Наверное. Если не они, то останется предположить, что труп сам встал и ушел.
Не смешно. Нина Павловна вошла в кабинет и сразу же набрала горпрокуратуру. Удивительно, но Вадим Миронович был на работе, несмотря на праздник. Она рассказала про казус с пропавшим трупом и попросила справиться в КГБ, не забирали ли его они. Тот пообещал уточнить.
Уточнить… КГБ, как известно, справок не дает, но прокуратуре могут и ответить. Нина Павловна достала папку с документами, твердо решив заняться делом и плотно поработать. Но остановилась, едва коснувшись веревочных тесемок. Мысли были заняты другим. Тем, что творилось там, на углу Ленина и Дзержинского. Там, где берег обрывался и круто уходил в реку. Там, куда она не пошла вчера. Но ей, черт возьми, надо наконец пойти и увидеть все собственными глазами.
Повернув на Ленина, она удивилась обилию людей. Конечно, на первомайскую демонстрацию вышел почти весь город, но сейчас, когда марши и лозунги отгремели, а трибуны перед горисполкомом начали разбирать, толпа не редела.
И лица. Обычно после демонстраций встречаешь совсем другие лица – веселые и чуть хмельные, даже у тех, кто не пил. Сейчас же горожане казались мрачными, испуганными и целеустремленными. И все, все до единого, шли в одном направлении.
Туда же, куда и она.
Оцепление. Ну конечно, всех ребят сегодня вытащили, но милиции не хватило, и где-то синяя форма разбавлялась штатскими рубашками и куртками, на рукавах которых краснели повязки дружинников. А там, дальше, уже строили забор, строили наспех, сколачивая из обычных досок. И отдельной стопкой лежали заготовленные для развешивания объявления: «Опасная зона!»
А люди все подходили. Сзади напирали. И чем ближе к оцеплению, тем плотнее становилась толпа. Нина Павловна искала глазами знакомые лица среди милиционеров, нашла парня, который мелькал у них на Кирова, но тот ее не признал. Пришлось показывать корочку, как чужой.