– Только мы говорили про любовь, а теперь откуда-то взялась напасть. При чем тут мертвая свадьба?
– Я ведь говорил про энергию, но ты не понял. Ежели влюбленные в брак вступить не успели да умерли в один день, значит, души их в одно целое не срослись. Любовная энергия их Господу не отходит, не затухает. Куда ж ей деваться? Вот она к нам и изливается, что вода из прохудившейся бочки. А диавол обращает эту страшную силу против нас.
– Да не дьявол это! – буркнул Игнат Владимирович. – Скорее, духи или проклятие.
Батюшка, не обращая на него внимания, продолжал:
– Вот ты, фельдшер, про эпидемию помянул. Будет эпидемия. Заболеет и стар и млад. Да такие болезни вылезут, что ни прививки, ни антибиотики не помогут. Или среди животных мор пойдет. Или урожай сгниет за день при теплом солнышке и плодородной почве. Только эти вещи привычные, понятные, пусть и тяжелые. Православный человек и не такое преодолеет. Случалось кое-что похуже. Думаешь, чего это у нас Игнатушка морщится, но обряду не препятствует?
Отставной участковый мрачно уставился в стол. Согнутая вилка на пустой тарелке напоминала вопросительный знак.
Уточнить Кирилл не решился. И так казалось невероятным, что человек, посвятивший жизнь борьбе с преступниками – явлением, не имеющим ничего общего с мистикой, – верит в потусторонние силы и спасительную мертвую свадьбу. Подобное ощущение преследовало Кирилла в первый день в морге. Пронзительный химический запах бил в ноздри. Холодок просачивался сквозь одежду. Патологоанатом, ловко орудуя скальпелем, объяснял особенности работы, обильно сдабривая их шуточками. «Легкие дрябловатые и почерневшие – куряга был знатный. О-о-о, да тут у нас еще и постинфарктный рубчик имеется!» Одна из студенток выскочила за дверь с характерными звуками рвотного позыва. Другая потеряла сознание во время вскрытия черепной коробки. Кирилл стойко продержался до конца занятия, но флер нереальности происходящего преследовал его до следующего дня. Тогда он свыкся, теперь – нет.
– Мертвая свадьба защищает вас от болезней и неурожая, – пробормотал Кирилл.
– Так да не так. – Губы батюшки Афанасия разошлись в странной улыбке. – Давно мы заметили, что следующие десять лет после мертвой свадьбы очень уж изобильными выдаются. Стариков хворь не тревожит, а выпускники сдают ЕГЭ на высший балл и поступают в столичные институты. Урожай случается такой, что пару городов прокормить можно. Некоторые, говорят, золотые самородки находили на огородах. Соседним поселкам тоже немного благодати достается. Согласись, ради этого можно похоронными традициями пренебречь.
При упоминании золота у батюшки блеснули глаза не хуже драгоценного металла.
«А под рясой, наверное, лопата припасена на следующий день», – подумал Кирилл и тут же устыдился собственных мыслей.
Пронзительно звякнул стеклянный бокал.
– Морс-то несладкий, – наигранно удивился худощавый мужичок в потасканном пиджаке. – Очень даже горький!
– Горько! – подхватили его соседи по столу. – Горько! Горько!
Тетя Зина (отчества мамы жениха Кирилл не знал, с детства привык называть тетей) с робкой улыбкой бочком приблизилась к новобрачным. Нежно и аккуратно придвинула их губами друг к другу. Все равно что сыграла натуралистичными куклами.
Гости хором завели отсчет.
Настя моргнула. Кирилл как раз собирался отвернуться, однако в последний момент успел заметить, как веки метнулись вверх-вниз.
Или показалось?
– Так, мне нужно выйти! – Кирилл вскочил со стула. – Свежим воздухом подышать хочу.
Игнат Владимирович глянул на него, постучал по нагрудному карману и извлек на свет пачку сигарет:
– Свежим не получится. Придется дышать никотином.
2
Игнат Владимирович выдохнул сигаретный дым, задумчиво рассматривая утопающие в сумраке дома. Несмотря на обилие выпитого, пьяным он не казался. Скорее, смертельно уставшим.
Кирилл облокотился о забор на отдалении от потоков дыма. Из головы не желал уходить образ целующихся покойников. Позади играла приглушенная музыка и время от времени раздавались взрывы дружного хохота. Мертвая свадьба была в самом разгаре.
– Думаешь, мы умом тронулись? – спросил Игнат Владимирович.
– Говорят, волосы продолжают расти после смерти, а человеческий мозг используется на десять процентов. Уже на первом курсе я убедился, что это неправда, но пациенты все равно продолжают травить байки о проросших покойниках и биохакинге мозга. – Кирилл помотал головой. – Хочу сказать, что мы многое додумываем от незнания. А сильное горе все усугубляет.