– Ну, папа сказал, что ты, перед тем как открыть книгу, всегда просишь, чтобы все кошки и коты остались живы.
– А, да, – Вася улыбнулась. – И они никогда-никогда не умирают.
– А для этой книги ты тоже так сказала?
Вася нахмурилась и замотала головой.
– Не совсем. Иногда я читаю книги, а в них нет кошек и котов. А есть, например, мышки. И они умирают. А я не знала о них, тогда бы попросила, чтобы они тоже остались живы. Поэтому я спросила, о ком эта история. Папа сказал, что о чудовище.
– И ты… – медленно прошептала я, чувствуя, как у меня немеют руки и ноги.
– Попросила, чтобы в этой книге чудовище осталось живым, – пожала плечами Вася.
– Но… почему? Зачем?! – Если бы руки и ноги слушались меня, я бы схватила дочь и затрясла ее. Но все тело было ватным и холодным, и я не могла даже пошевелиться от осознания того, что сделала Вася. – Это же чудовище! Оно должно умереть! Чудовища должны умирать! Потому что они… потому что они чудовища!
– А в «Аленьком цветочке» и «Красавице и чудовище» чудовища хорошие, – парировала Вася. – И это тоже могло быть хорошим! Просто я не стала читать дальше!
– Это не могло быть хорошим, – тихо сказала я. – Оно не хорошее.
– Жалко… – вздохнула она.
– А ты можешь его… убить? – с надеждой спросила я. Когда вокруг творится безумие, нужно играть по его правилам.
Вася покачала головой:
– Нет.
– Ну если сказать… как ты там говоришь… «Я хочу, чтобы чудовище в этой книге умерло…» А? Попробуешь? Давай!
– Не получится, – упрямо сказала Вася. – Я хотела, чтобы умер злой визирь в сказке, но это не вышло. Я пока не умею этого делать. Только чуть-чуть… Злой визирь пока только заболел, но не умер. Но я могу научиться, мама!
– Черт…
– Мама, не ругайся, – поморщилась Вася.
– Да, прости… – Я похлопала пальцами себя по губам.
Из коридора донесся громкий удар, потом еще один и еще. Словно что-то било гигантским кулаком по стене, ища пустоту, слабое место, возможный вход.
– Что это?.. – вздрогнув, прошептала Вася.
– Это соседи, – быстро нашлась я. – Ремонт, ты же сама говорила. Так, надень наушники и ложись, мама сейчас разберется.
Вася послушно надела наушники. Я не хотела, чтобы она слышала то, что будет происходить. Я не хотела, чтобы она слышала… как идет смерть?
А потом я вышла в коридор.
Что-то во мне тщетно надеялось, что это все-таки соседи. Но это была глупая надежда – из тех, что бывают в детстве, когда ты веришь, что братика и сестру можно не только купить в магазине, но и вернуть их туда.
Косяк двери вздулся гнойниками и нарывами, испещрился язвами и лишаем. Словно это было не дерево, а чья-то зараженная плоть.
Потеки этой плоти уже просочились в квартиру, выплеснулись на придверный коврик, затекли под обувницу. Плоть пульсировала и вздрагивала – и в такт этой пульсации что-то бухало за стеной.
Рана на пальце заныла в такт общему ритму – словно призывая тварь, словно крича: «Они тут! Тут! Сюда!»
– Вот же мразь… – прошипела я то ли твари, то ли ране.
Плоть замерла, а потом с удвоенным усердием стала вплывать в коридор. Мне представилось, как она заполняет всю квартиру, а потом переваривает нас, будто в огромном желудке.
Я думала об этом отстраненно – лишь как сильно вовлеченный зритель или читатель, но не как человек, с которым все это происходит здесь и сейчас. Психика милостиво уберегала меня от осознания того, что действительно в мою жизнь и жизнь Васи сейчас вторгается нечто, созданное из грязи, земли, крови и мяса, нечто, что оторвало у женщины ногу и засунуло ей в рот, нечто, что очень хочет добраться до меня – и, наверное, до Васи. Созданное чьей-то безумной фантазией – чужой и чуждой, – оно живет по своим законам, которых я не могу постичь.
И тут меня осенило.
– Игорь, – кричала я в Васин телефон, – как убить то чудовище из книги?!
– Какое? – не понял он. На фоне были слышны вопросы кассира: «Пакет брать будете? Расплачиваетесь по куаркоду?» – Из какой книги?
– Из той, где в рот ногу! Ну, той, что чуть не прочла Вася!
– А-а-а… Я не знаю. Я не дочитал. Не успел. А что?
– Где она у тебя? Где она лежит?
– На столе, рядом с ноутом. А что?
Я не ответила.
К счастью, книга была именно там, где он сказал. И обложка вживую выглядела еще более отвратно, чем на сайте. Я схватила книгу и быстро перелистала. Бумага была дешевой – сероватой и шершавой, страницы склеивались вместе, словно не желая раскрывать свои секреты. Монстров же обычно убивают в самом конце, верно? На самых последних страницах – или чуть раньше, давая выжившим возможность еще несколько абзацев порадоваться своему счастью.