Отгоняя неуютные мысли, Кира заглянула под крышку капота, повторяя ритуал, который порой наблюдала, проезжая мимо сломавшегося авто какого-нибудь горемыки. Горемыка с видом знатока заглядывал в моторный отсек своего коняги, и почему-то верилось, что поломка устранится сама собой. Кира посветила айфоном. По тюленьему боку двигателя стекала черная жижа. Масло? Антифриз? Расширительный бачок казался пустым. Могла ли Кира, размышляя о подходящем к концу путешествии, не заметить, как загорелся красным сигнал термометра? Вполне. Мог сигнал не сработать? И такое вероятно. К чему гадать? В устройстве автомобилей Кира понимала ненамного больше, чем в политической жизни Малайзии, – на то есть автомеханики. Но в ушах, будто голос подкравшегося сзади призрака, прозвучало назидание Артема: «За движком надо следить. Запорешь двигатель, – считай, попала на половину стоимости машины». Кира выругалась крепче.
Оставались два варианта: эвакуатор или помощь друга. Прагматизм – ни в коем случае не эгоизм, так она себя убеждала, – взывал воспользоваться помощью друга. От Рязани до Ильинска час пути… Хорошо, полтора. Артем еще не спит. Да и разве не предлагал он ей великодушно: «Звони в любое время, если что стрясется, Кир. Я всегда тебе рад»? Правда, он говорил это до нее: «Давай не будем все портить, Тём. Останемся друзьями». Они и остались, Артем сам согласился. Настоящими друзьями, без пресловутой френдзонщины. Кира в это искренне верила.
Артем Протасов был, как говорят, «на все руки». (С этим «на все руки» подружки ей весь мозг вынесли: «Не курит, не пьет, бизнес строит, чего тебе еще надо, дура?» – «От лохушек слышу».) Сейчас Тёмкина навсерукость ой как пригодилась бы. Двигатель вряд ли починит, но хоть отбуксирует до Рязани. Размышляя так, Кира прицелилась мизинцем в айфон – остальные пальцы были вымазаны в саже, а она, разумеется, забыла надеть перчатки. Ткнула пальцем в экран – ничего. Ткнула сильнее, и айфон выскользнул из вспотевшей ладони. Она попыталась поймать, но сделала только хуже. Айфон отскочил от бестолково суетящихся рук и провалился в моторный отсек. Застрял среди мешанины автомобильных потрохов. Свет айфоновского фонарика издевательски разливался из-под патрубков и шлангов. Кира попыталась достать – кисть не пролезала. Попыталась поддеть подобранной с тротуара веточкой, но проклятый гаджет провалился глубже, окончательно став недосягаемым. Кира замарала плащ, саданулась теменем о крышку капота, вздумавшую опуститься, и улицу огласил поток ругательств, который не посрамил бы и прапорщика со стажем.
Вот только улица оставалась безлюдной.
Кира захлопнула капот и неосознанно прижала грязную ладонь к губам, не ощущая вкуса копоти. Подбородок дрожал. Как и пальцы.
Одна. Ночью. В чужом городе. Без связи.
Беспомощная.
Не давая этому непривычному чувству перерасти в панику, Кира забрала с сиденья сумку, закрыла «камри», не утруждая себя включением аварийки – а смысл? – и медленно направилась к центру города вдоль перешептывающейся шеренги плешивой сирени.
Она снова и снова перебирала в уме варианты. Это успокаивало. Помогало отвлечься от чувства заброшенности.
Вариант номер раз: попросить у первого встречного мобильник и позвонить Артему.
Вариант номер два: переночевать в гостинице. Что, один фиг, утром вернет ее к варианту номер раз.
Вариант номер три: найти автовокзал и уехать в Рязань. Спать она будет дома, но проблема с машиной останется.
Значит, вариант номер раз. Кажется легким, не правда ли?
Однако с первым встречным не заладилось.
Он вообще не спешил показываться, встречный. Кира миновала несколько кварталов однообразных хрущевок, одутловатых из-за нескончаемой мороси. Фонари горели через один. В стоках прела осклизлая листва, чей запах навевал неизъяснимую тоску, самые грустные воспоминания. В ветвях жмущихся к домам худосочных деревьев путались, как в паутине, редкие освещенные окна. За морщинами бесцветных занавесок изредка проплывали сутулые тени. Размеренное «гав-гав, гав-гав» скучающей собаки не становилось ближе. Из расщелины подворотни грянул хохот, развязный и оскорбительный, окатил проходящую мимо Киру, как из помойного ведра. Она переложила из сумочки в карман перцовый баллончик и ускорила шаг.