Гретель смекнула, что ведьма решила и её съесть заодно, и сказала:
– Никак не могу заслонку отодвинуть.
– Вот ведь безрукая! – набросилась на неё ведьма, нагнулась и отодвинула заслонку.
Гретель тут же затолкала ведьму в печь и захлопнула печную заслонку. Затем девочка освободила Гензеля. В пряничном домике они нашли драгоценные камни, рассовали их по карманам и зашагали домой.
Тем временем злая мачеха умерла. Дровосек не мог жить без своих детей, и отправился на их поиски. На полпути они встретились друг с другом, и жили долго и счастливо.
Глаза старика
Европа
Чехия
Жил-был Яначек, и не было у него никого во всем белом свете. И вот однажды повстречался ему старик. Он сидел на пороге своей лачуги, и вместо глаз у него зияли пустые чёрные дыры.
– Дедушка, не найдётся ли у тебя какой работы? – спросил Яначек.
– Отчего ж не найтись, найдётся. Нужен мне пастух, чтобы пас моих коз на сочном лугу, – сказал старик, и мальчик нанялся к нему в услужение.
– Но берегись, – предостерёг он Яначека. – Не ходи к холму в чаще леса. Живут там злые ведьмы Ежинки. Они и похитили мои глаза!
– Не волнуйся, дед, – ответил помощник. – Я не лыком шит.
Взялся Яначек за работу. День пасёт коз на сочном лугу, два, и видит – маловато стало травы, не наедаются козы. Решил он отправиться к холму.
Срезал он несколько длинных ветвей с ежевичного куста, заправил их за тулью[2] шляпы и погнал стадо в лес.
Сидит Яначек, приглядывает за козами, как вдруг возникла перед ним девушка красоты неописуемой и говорит:
– На, пастушок, возьми это яблочко.
Смекнул Яначек, что перед ним не иначе как хитрая Ежинка, и отвечает:
– Благодарствую, да только в саду моего хозяина я могу брать любые яблоки.
Ежинка, видя, что нет с ним никакого сладу, исчезла.
Скоро перед Яначеком возникла другая девушка и протянула ему красную розу.
– В саду моего хозяина роз не счесть, – сказал он, и девушка исчезла.
Появилась третья девушка и предложила ему золотой гребешок.
– Позволь расчесать твои волосы, пастушок, – молвила она.
Как только подошла к нему девушка, выдернул Яначек из тульи ежевичный прут и связал ей руки крепко-накрепко. Знал юноша – потеряет Ежинка колдовскую силу, если коснётся её ежевичный прутик.
– Спасите, сестрицы! – вскричала девушка.
Примчались ей на помощь две сестрицы, но Яначек и их связал, и побежал домой за стариком.
Вернулись они вместе, и видят – рвутся из пут Ежинки, но понапрасну.
– А ну, где глаза хозяина, признавайтесь! – потребовал Яначек.
– Я покажу, – сказала старшая сестра.
Пошли они вдоль берега реки к пещере, где хранили Ежинки украденные глаза. Каких только глаз здесь не было! Ежинка вытянула первую попавшуюся пару из груды и протянула старику.
Примерил глаза старик и чуть не задохнулся от ужаса.
– Я вижу кроны деревьев, мотыльков и летучих мышей! – воскликнул он. – Это не мои глаза, это глаза совы! Забери их!
Схватил Яначек Ежинку и бросил её в реку.
Пришла очередь средней сестры выбирать глаза. Примерил их старик и затрясся от страха.
– Я вижу тёмные кущи, оскаленные зубы и языки, обагрённые кровью! Это не мои глаза, это глаза волка! Забери их!
Схватил Яначек вторую Ежинку и бросил в реку.
Пришла очередь третьей девушки. Примерил старик глаза и задрожал от отвращения.
– Вижу мутную воду, змееподобные водоросли и серебряные плавники! Это не мои глаза, это глаза рыбы!
Упала на колени третья Ежинка, взмолилась:
– Яначек, позволь ещё поискать!
Примерил старик другую пару глаз и улыбнулся.
– Ну вот, теперь я вижу холм с козами и верного друга Яначека, – сказал он. – Как я соскучился по своим глазам!
Яначек развязал Ежинку и вернулся со стариком домой. Жили они вместе долго и счастливо!
Василиса Прекрасная
Европа
Россия
Жили-были купец и жена его купчиха. И была у них единственная дочь Василиса. Едва девочке исполнилось восемь лет, матушка её занедужила. Умирая, призвала она к себе дочь, достала из-под подушки деревянную куколку, отдала Василисе и сказала:
– Береги эту куколку и никому не показывай. Коль приключится какое злосчастье и потребуется тебе совет, покорми куколку, поведай ей о своих печалях, она и расскажет, чем горю помочь.
Поцеловала купчиха дочку, благословила, а через несколько дней померла.