Мысль о том, что ее тело соединится с другим, заставляла Джилли покрываться сыпью, а не дрожать от желания.
- ...друзья искали тебя, - раздался знакомый голос, врываясь в ее размышления. Он принадлежал мужчине. Глубокий и хриплый, дерзкий и с вечной ухмылкой в тоне, как и у Уильяма. - Думаю, они хотят твою голову на блюдечке.
- Из-за тебя Баден навлек беду на Будапешт, - ответил Уильям, совершенно не волнуясь об опасности. - Сейчас Джиллиан нужны покой и тишина.
- Я говорил тебе не привязываться к ней. Она человек.
- А я говорил тебе идти нафиг. Не один раз!
- Так ты разговариваешь со своим дорогим отцом?
- Приемным отцом, - проворчал Уильям. - И я испытываю огромное желание выразиться похлеще. Давай продолжил это разговор снаружи.
Итак. Пот выступил у нее на лбу, когда она поняла, что он разговаривал с Гадесом. Плохой парень из Преисподней. И это говорило о многом!
Уильям не знал, но Гадес однажды ночью появился у нее. Он предупредил: "Держись подальше от моего сына. Ты ему не подходишь. Не заставляй меня это доказывать".
Он напугал ее, но Джилли его не послушалась. Уильям для нее слишком важен.
- Некровное родство со мной - компрометирующий секрет, который ты хорошо скрываешь, - прокомментировал Гадес.
Джиллиан открыла глаза... и увидела две высокие тени на балконе "У меня есть балкон?" Звуки плещущихся волн ласкали ее слух, а запах соли дразнил обоняние. Океан!
- Она смертельно больна и умрет, если ты не сможешь сделать ее бессмертной, - отрезал Уильям. - Так что приступай.
- Да, у меня есть силы изменить девушку. Но в ее положении она умрет прежде, чем изменится.
- Тогда ты для меня бесполезен. Уходи.
- Ай-ай-ай. Так грубо. Возможно, тебе стоит быть со мной полюбезнее, сын. Я единственный, кто стоит между тобой и десятками разгневанных мужей, которым ты понаставил рога за эти века.
- Как будто даже целый легион их может сравниться со мной.
- Верно. Я хорошо тебя обучил. Но девушка... они без колебаний причинят ей вред.
Уильям разразился проклятьями.
- Если к ней кто-нибудь притронется, я потрачу целую вечность, чтобы убедиться, что они и их любимые страдают от непрекращающихся мучений.
- Твоя преданность ей озадачивает. Она такая... обычная.
"Обычная, да?" Ну. Ее называли и похуже.
- Не в моих глазах, - рявкнул Уильям.
- Что в ней такого особенного? - спросил Гадес.
"Да, Лиам. Что во мне такого особенного?" Она всегда спрашивала себя.
- Я не стану обсуждать ее с тобой.
- Тогда я буду о ней говорить. Ты не можешь быть с ней. Как и ни с кем другим. Ты прекрасно знаешь, что твое счастье ходит рука об руку с твоей погибелью.
Джиллиан слышала немного о погибели Уильяма. Также известной, как его проклятие. Женщине, которую он полюбит, суждено его уничтожить.
Джиллиан верила в проклятия? И, да и нет. Она жила с бессмертными, одержимыми демонами, уже три года. Она видела разное. Сверхъестественные вещи. Дикие. Невозможные. Но проклятия... удача против невезения? Нет. Плохие вещи случаются, потому что принимаются неверные решение. Конец обсуждению.
Если Уильям ожидает худшего, то и увидит только самое плохое. Он поступит соответственно и превратит свое воображаемое проклятие в сбывшееся пророчество.
Ищи и найдешь.
- Я ищу способ разорвать... - начал Уильям.
- Ты давно ищешь, - оборвал его Гадес. - Уже несколько веков.
- Моя книга...
- Это ерунда. Ловушка, чтобы заставить тебя надеяться на более сладкую кончину, чем будет на самом деле. Если книгу можно было расшифровать, то уже сделали бы это.
Еще одна напряженная пауза. Затем Уильям выплюнул:
- Ты пришел сюда, чтобы меня позлить?
- Разозлить тебя всего лишь бонус. Я пришел предупредить.
- Ну, ты выполнил и то и другое.
- Нет, сын, не выполнил. - Голос Гадеса стал жестче. - И вот предупреждение: если я решу, что ты влюбляешься в девчонку, то сам ее убью.
- Ты попытаешься.
Раздался шорох одежды. Грохот опрокинутой мебели. Треск сломанных костей. Кряхтенье от боли и удовлетворения. Учащенное дыхание. Свист, когда тени упали за балконные перила... глухой удар.
И, конечно же, у нее не было сил закричать.
- Ответь мне на один вопрос, - сказал Гадес, и она все слышала также четко, несмотря на большое расстояние до них. Как такое возможно? - Ты думал о том, чтобы создать с ней связь?
Ее сердце, предательский орган, рухнуло в живот.
- Нет, - ответил Уильям после ужасно длинной паузы. - Я никогда ни с кем не соединюсь. Особенно с человеком.
"Ой!" Но на самом деле его отказ отражал собственные мысли Джиллиан. Она никогда не завяжет отношения с мужчиной... никогда не выйдет замуж. Она слишком травмирована.
В детстве у нее была хорошая жизнь... пока ее биологический отец не умер в аварии на мотоцикле, а мать вновь не вышла замуж спустя несколько месяцев. У отчима уже было два сына подростка... и все трое мужчин превратили ее жизнь в сущий кошмар.
"Снимай одежду, Джилли. Парням нужно учиться, как прикасаться к женщине".
Они делали с ней ужасные вещи...
Даже теперь, спустя годы, ее тошнило от воспоминаний. Те парни... они сломали ее, дух, душу и тело, и в пятнадцать лет у нее осталось два варианта: убить себя и, наконец, прекратить страдания или сбежать. Хотя она сильнее склонялась к первому варианту, но все же выбрала второй, надеясь, молясь, что ее жизнь может закончиться достойно.
Добравшись автостопом до Лос-Анджелеса, Джилли устроилась на работу в дрянную забегаловку. А несколько месяцев спустя Даника... которая сбежала от Рейеса, за которого потом вышла замуж... появилась в том же месте. И когда Даника с Рейесом разобрались со своими проблемами, милая блондинка пригласила Джиллиан в Будапешт.
Если бы ей не пришлось иметь дело с ужасным управляющим и проводить каждую ночь с битой в руке, наблюдая за своей входной дверью и ожидая, что парень войдет внутрь, она сказала бы нет. Все эти мускулистые воины... весь этот тестостерон и зло... ну, пугали до усрачки, даже не вдаваясь в подробности, чем вызвана ее реакция. Но парни сохраняли дистанцию, давая ей пространство и время, чтобы преодолеть себя.
За исключением Уильяма, который однажды вошел в ее комнату, шлепнулся рядом на диван и сказал: "Скажи, что умеешь обращаться с игровой приставкой. У Аньи это отстойно получается".
Они играли в видео игры ежедневно в течение нескольких месяцев, и она ощущала себя ребенком впервые со смерти ее отца.
Кто-то опустился на кровать, и ее разум вернулся к настоящему. Уильям вновь сел рядом с ней, и, когда перед глазами слегка рассеялся туман, Джиллиан близко-и-лично взглянула на его лицо в порезах и синяках.
- Я сказал тебе поспать, - нежно сказал Уильям. С ней он всегда нежен.
Она это любила, но в какой-то степени и ненавидела. И понятия не имела почему!
Джиллиан открыла рот, чтобы ответить... "Когда это я тебя слушалась?"... и поняла, что во рту пересохло.
- Воды. Пожалуйста.
Сильные ладони скользнули под ее голову и приподняли. Соломинка прижалась к центру ее губ. Она втянула, и прохладная жидкость успокоила ее саднящее горло.
Когда Уильям опустил ее на подушку, она спросила:
- Я умру?
Джиллиан ничего не смыслила в сверхъестественных болезнях, но полагала, что они хуже обычных.
- Нет! - выкрикнул он. Затем сделал глубокий вдох, выдох. - Нет, - ответил он мягко. - Я найду лекарство.
"Что если лекарства не существует?"
Хорошо. Время отвлечься.
- Как Гадес усыновил тебя?
Уильям отбросил влажные волосы со лба.
- Он сказал, что нашел меня. Младенца, оставленного умирать.
Это ее опечалило. Мальчика бросили родители? Плавали-знаем. Ее мать не поверила ей... не захотела ей поверить... когда она рассказала об отчиме. Выбрала мужчину вместо Джиллиан.