- Нашел где?
- В Преисподней.
Еще хуже!
- Ты понятия не имеешь, кто твоя настоящая семья?
- У меня есть догадка, но я не заинтересован в воссоединении. У меня есть ты и Анья и те дураки, которых она запрещает мне убить. Этого достаточно.
"Он считает меня семьей". Слезы обожгли ей глаза, а подбородок задрожал.
- Почему я тебе нравлюсь?
Он не ответил Гадесу, но, возможно, ответит ей.
- Не глупи, крошка. Почему ты должна мне не нравиться?
С чего бы начать? Она боялась темноты, морально пострадала и никогда не станет испытывать интерес к сексу.
"Твои сиськи слишком маленькие. Тебе нужно увеличить грудь".
"Я не должен использовать смазку, чтобы сделать тебя влажной".
На нее накатила тошнота...
- Ты бессмертный, - сказала Джиллиан. - У тебя есть такой опыт, о котором я даже не догадываюсь. Ты бывалый и искушенный, а я...
- Ты удивительная, и я не желаю слушать другие дурные слова, вылетающие из твоего рта. Спи. В этот раз по-настоящему, или я тебя накажу.
Она фыркнула. Будто Уильям когда-нибудь причинит ей боль.
Он взъерошил ей волосы и встал.
- На тумбочке стоит колокольчик, если тебе что-нибудь понадобится, что угодно, позвони в него. И я примчусь через несколько секунд.
Куда он собирается? Что хочет делать?
Она сдержала оба эти вопроса. "Не навязывайся!"
Раздались шаги... свет выключился, и она стала задыхаться от страха. Свет опять включился, и Джиллиан вздохнула с облегчением. Петли заскрипели, когда дверь открылась и закрылась.
Воцарилась тишина. Тьфу. Она осталась наедине со своими мыслями. Которые никогда не были о хорошем.
Призвав все силы, которыми обладала, она перекатилась на бок. У нее закружилась голова, и, вот дерьмо, когда пол и потолок поменялись местами? Джиллиан собиралась дотянуться до колокольчика... Уильям хотел сделать как лучше... но движение снова оказалось невозможным. Она едва дышала. В ее теле не осталось энергии, а конечности внезапно стали весить по тысяче фунтов каждая.
Слезы опять навернулись на глаза, и сквозь пелену Джиллиан увидела пару меховых сапог. Уильям вернулся? В зимних сапогах?
Мягкий вздох долетел до ее ушей, когда он присел. Она нахмурилась. Он пах иначе. От него исходил запах торфяного дыма и лаванды, приятный, очень приятный, но все-таки другой. Тепло, излучаемое им, было удивительным, но тоже неправильным.
Это был не Уильям.
Она попыталась закричать, но удалось только застонать.
- Ничего не выйдет. - У незваного гостя был ирландский акцент, а сам голос грубый, но не злобный. На самом деле его голос не выражала никаких эмоций. - Я здесь не для того, чтобы навредить тебе.
Лжет, чтобы успокоить ее?
Вновь она попыталась закричать. И вновь потерпела неудачу.
Нужно предупредить Уильяма. Он никогда бы не пустил мужчину в ее спальню. Даже друга.
Это один из ревнивых мужей, о которых упоминал Гадес?
Не может быть. "Никто не придет и не уйдет без моего ведома", - сказал Уильям.
Когда незнакомец подоткнул одеяло вокруг нее, паника... отступила? Он нежно вытер недавние слезы, и внезапно Джиллиан стало четко... ну, четче... его видно. Он был... кем же он был? Верхняя половина его туловища была мужской, а нижняя животного. Козла, наверное? Его ноги оказались покрыты густым мехом, а между ними свисала набедренная повязка. И у него были копыта.
- Подними глаза, девочка.
Покраснев, она посмотрела вверх... и ахнула. У него было чрезвычайно завораживающее лицо, которое могло конкурировать с лицом Уильяма. У незнакомца оказались смуглая кожа и темные глаза, нос с горбинкой тонкие губы. Его волосы были длинными и темными с битвами, вплетёнными между прядями. И у него виднелись рога. Небольшие и закруглённые, но определенно они там были. Рога росли на макушке головы. Широкие плечи продолжались сильными руками и когтистыми пальцами.
Когти... Монстр!
"Этого не может быть, этого не может быть". Галлюцинация?
- Мне сказали, что я могу тебе помочь, - сказал незнакомец. - Что мы можем помочь друг другу. Но не упомянули, что ты принадлежишь Уильяму Темному, или что ты больна. И человек. - Он с издевкой произнес последнее слово, словно с ее расой было что-то не так. - Что ты делаешь с мужчиной его... репутации?
- К-кто ты? - спросила Джиллиан.
Он нахмурился и потянулся к пряди ее волос. Она отпрянула, и незнакомец нахмурился сильнее. Но ни одна эмоция не коснулась его глаз, когда рука мужчины опустилась.
- Я Пьюкинн.
Пюк-ин. Никогда о нем не слышала.
- Ты можешь звать меня Пьюк. Я хранитель Безразличия.
Так. Значит, он был одним из воинов, одержимых демоном, но с ним она не встречалась. Пьюк не крал и не открывал ларец Пандоры. Он... Джиллиан поломала мозг и выкопала смутное воспоминание о том, что оставшихся демонов вселили в узников Тартара, тюрьмы для бессмертных.
И ее разум сразу же проложил цепочку ассоциаций: тюрьма... преступления... опасность... отсутствие нравственных ориентиров... и к ней вновь вернулась паника.
Мужчина снова вздохнул, словно был ею недоволен.
- Не уверен, что ты можешь мне помочь, но думаю, что позволю тебе попробовать. Я вернусь, когда ты привыкнешь к этой мысли.
С этими словами он дошел до балкона, перелез через перила и прыгнул.
Джиллиан обмякла на матрасе, ее кожа поблескивала от пота. Однако постепенно сердцебиение замедлилось, а пот высох.
Когда Уильям вернулся, чтобы проверить ее, она вновь чувствовала себя нормально. Ну, настолько нормально насколько это возможно, зная о скорой смерти. Он остановился на полпути к кровати, глубоко вдохнул и нахмурился, затем посмотрел на нее.
Она открыла рот, чтобы сообщить о своем госте, но передумала. Парень... Пьюк... не обидел ее, а если Джиллиан о нем расскажет, Уильям выследит его. Возможно, даже убьет. И определенно будет пытать. Она слышала рассказы об экспериментальных методиках пыток Уильяма и абсолютной любви к процессу.
Что сделало ее чувство комфорта с ним еще более странным.
- Ты готова к встрече с еще одним доктором, крошка?
- Мой господин... сэр, - раздался незнакомый голос. И только тогда Джилли заметила небольшого круглого мужчину с чешуей вместо кожи, стоящего рядом. - Я разговаривал со своими коллегами, и мы пришли к согласию. Она morte ad vitam, и, как вы знаете, от этого нет лекарства.
- Вспоминай. Давай же! Вспоминай.
Камео, хранительница Несчастья, дернула себя за волосы, врезала кулаками по вискам и, когда это не помогло, ударилась головой об стену. Но, чтобы она не делала, ее разум оставался чистым.
Разочарование поглотило остатки имеющегося у нее контроля. С момента, когда ею овладел демон, она теряла память, если ступала на дорогу, которая ведет к счастью. Несколько недель назад древний артефакт отправил ее в другую реальность. Несомненно. Она не могла ничего об этом вспомнить, значит, Камео встретила кого-то или что-то, что могло изменить ее жизнь к лучшему.
Парни говорили, что она бормотала имя после возвращения домой. Лазарь.
"Лазарь. Лазарь. Лазарь".
Воспоминания так и не всплыли, только появилась безумная тяга к шоколаду...
Эти две вещи связаны?
И, конечно, ответ ускользал от нее.
Скрипнув зубами, она подняла огромную вазу со столика и бросила глупую вещь через всю спальню. Стекло разлетелось вдребезги, а осколки усеяли пол. Камео хотела хотя бы раз ощутить счастье и насладиться им. Но нееет. Это не доступно даже в ее воображении.
Должен быть другой способ вспомнить Лазаря. Кем бы он ни был. Была ли она на пути к своему счастью?
Дверь в ее спальню распахнулась, петли разлетелись на кусочки, как и ваза до этого. Мэддокс ворвался внутрь, готовый к сражению с кинжалом в руке. Его фиолетовые глаза осмотрели каждую стену в комнате за секунду, и Камео знала, что воин успел отметить небольшие повреждения.