Баден вновь выругался.
"Вспомни о просьбе".
- Твой сын, Уильям, - начал он. - Он спрятал человеческую девушку, Джилли, и мы бы хотели знать, где он...
Веселье исчезло с лица Гадеса.
- Советую тебе уйти. Сейчас же.
- Так что... не обнимешь на прощанье?
Баден говорил эти слова, шутя... возможно.
Когда князь сделал выпад с мечом, Баден сказал: - Приму этот ответ, как нет, - и переместился в крепость.
Глава 11
"Сделай нам обоим одолжение и вытащи свой тампон, мужик".
- Страйдер, хранитель Поражения
Следующая неделя быстро пролетела. Катарина ждала, немного тревожась и стремясь к тому, чтобы Баден упомянул данное ею обещание. В конце концов, он вернулся без пятен крови. Но Баден даже не упоминал о награде. Он убил кого-то во время миссии? Или передумал и теперь не хочет ее?
Ладно. Она... как скромный солдат... не собирается об этом больше беспокоиться. Или думать о нем. Или желать его поцелуя... как жаждала этого, когда держала в ладонях его красивое лицо. Нет. Ни фига. Неа.
Катарина погрузилась в работу. Дети Эшлин отказались помочь ей, незнакомке, но часто следовали за ней, подглядывая и хихикая за спиной. Она купала, лечила, ежедневно кормила и защищала Бисквита и Подливку, делая все возможное, чтобы держать эмоции на привязи. Нет любви, нет боли. И все же, верная своей природе, она обнаружила, что проводит с животными дополнительное время, полная решимости дать им привыкнуть к ее присутствию... возможно, даже желая этого.
Лакомство, которое она оставляла после каждого визита, уже творило чудеса. Теперь, вместо того чтобы рычать при ее приближении, они виляли хвостами и прыгали вокруг от восторга.
Так прекрасно. И они оказались ее любимой породы: спасшиеся. Ладно, ладно, в них также были примеси других пород. У пары была короткая шерсть и большие, квадратные головы и широкие, мускулистые грудины, как у питбулей. Кроме того, с точки зрения размеров тела, они были большие, как взрослые датские доги... весом примерно сто двадцать фунтов (55 кг)... хотя их (очень острые) зубы говорили, что им четыре месяца от роду.
"Мне нравятся крупные собаки, нельзя это отрицать".
У Бисквита оказался серьезно нарушен прикус. А у Подливки, покрытой, в основном, белой шерстью, обнаружилась линия темного меха над верхней губой. Такие очаровательные усы! Эти двое любили бороться и кусаться... это такая собачья версия игры, как бы причинить побольше боли другому?
Трижды она надевала на них ошейники, и все три раза они разрывали кожаные изделия в клочья через несколько минут. Собаки ненавидели поводок и брыкались, словно быки на родео, каждый раз, когда Катарина пыталась привязать их.
Каждый раз, когда другой человек... или бессмертный... приближался к ним, пара затихала и замирала. Не от страха... что было бы ожидаемо... а от любопытства. Они наблюдали за миром вокруг умными глазами. Глазами, которые фактически меняли цвет в зависимости от испытываемых эмоций, от черных до голубых и зеленых, такого она никогда не видела у собак раньше.
Животные волновались только в присутствии Бадена, и Катарина не понимала причину.
Ее девиз в прошлом был таков: "Если мои собаки тебя не любят, то пошел к черту".
Не то чтобы Бисквит и Подливка ей принадлежали. Но глубоко в сердце она знала, что Баден не такой уж плохой. Не могло быть иначе. Баден заботился о ней на протяжении дней... недель. Он купал ее... "не думай об этом"... кормил, дал ей кров и полный шкаф одежды. Более того, Баден утешал ее в самые отчаянные мгновения. На самом деле, он до сих пор ее успокаивал.
Каждый раз, когда на нее вновь накатывало горе, заставляя валяться в постели и чувствовать себя утопающей, он оказывался рядом и гладил, пока Катарина вновь не ощущала себя нормальной.
"Я еще знаю, что значит быть нормальной?"
Он приходил и уходил, когда заблагорассудится. А когда не хотел этого, то исчезал с хмурым выражением на лице, а наручи на его руках пылали ярко-красным светом. Иногда Баден возвращался в таком же состоянии, что и при уходе. Иногда был покрыт кровью. Каждый раз, он появлялся перед ней первой, где бы Катарина ни находилась.
В самый первый раз она предложила вымыть его, как когда-то Баден вымыл ее. Он с неохотой согласился и словно ожидал удара в спину, пока стоял к Катарине спиной. Во второй раз... и все последующие... Баден протягивал ей тряпку, прежде чем она успевала вымолвить хоть слово.
Один раз или два он возвращался и ходил взад и вперед, бормоча под нос.
"Я джентльмен. Жизнь бесценна... пока эта жизнь не принадлежит моему врагу. Все люди - мои враги. Нет, нет, у меня есть друзья".
Катарина вскоре поняла, что это самовнушения. И она нашла их очаровательными. Он не хотел причинять боль людям, но зверь буквально жил внутри него и жаждал крови. И это подтолкнуло ее на глупость - она дала импульсивное обещание, что выполнит его желание. Но не могла заставить себя сожалеть, что боролась с ним. Бадена поглотил гнев, а она отчаянно хотела облегчить его участь.
Хотя Катарина могла просто петь ему песню, чтобы успокоить. Когда она напевала, он ложился поперек кровати и погружался в спокойный сон.
Ее старого пса определенно можно научить новому трюку.
ВБУ?
Сегодня? Вероятность высока. Он уже начал вышагивать. Катарина наблюдала, как он ходил по питомнику, который она построила на заднем дворе. Бисквит и Подливка тоже смотрели на него. И не рычали. Ах, как сладок успех.
Баден был напряжен, а его руки сжаты в кулаки. Учитывая его силу, укус Бадена будет гораздо сильней, чем у любой из собак и может нанести реальный вред или хуже, убить ее, но если ей удастся... когда ей удастся... она поможет не только ему. Но и его друзьям. Поможет женщине, с которой он будет встречаться в будущем.
Ее уколола ревность, что обеспокоило Катарину. "У меня есть только мечта о поцелуе с ним. Ревновать глупо".
- Во время своих последних перемещений, - начала она разговор, пытаясь отвлечь их обоих, - ты пересекался с моим братом?
- Нет.
Одно слово. Не больше, не меньше.
Он вновь стал Баденом, которого она встретила в первый раз? Он больше не тот воин, который сильно заинтересован в ее благополучии?
- Раз Алек больше не у дел, я молю Доминика оставаться чистым.
В этот раз ей ответом была тишина.
Решив вовлечь его в беседу, Катарина попыталась начать новую тему.
- Ты знаешь, что Бисквит и Подливка те же самые собаки, с которыми мы столкнулись в Нью-Йорке?
Баден нахмурился, но не остановился и не произнес ни слова.
- Наверное, кто-то переправил их в Будапешт, но не могу понять кто и почему.
Теперь он пробормотал:
- Я бы узнал, если кто-то меня преследовал.
Она ждала, что он скажет что-то еще. Но Баден молчал.
Черт возьми, почему он такой взбешённый?
После того как Катарина поставила перед собаками миски с ужином, она подошла к нему. Когда Баден не заметил ее, она встала у него на пути. Он замер и посмотрел на нее своими красивыми медно-красными глазами.
Катарина его не боялась. Больше нет.
Баден сделал шаг в сторону, намереваясь ее обогнуть. Э, нет. Она положила руки ему на плечи, удерживая на месте.
- Я хочу знать, что тебя мучает, - сказала Катарина. - Расскажи мне.
Он проскрежетал зубами из-за ее демонстрации влияния.
- Ты думаешь, что хочешь знать мои проблемы. Ты ошибаешься.
Она ответила сухим тоном:
- Я так рада, что ты лучше меня знаешь мои мысли.
- Прекрасно. Мне нужен секс. - Баден бросил в нее словами, словно они были оружием. - Очень нужен.
Ого. "Вот так огорошил!"
Ее сердце бешено колотилось, и она отдернула свои руки от него.
- Секс... со мной?
- Дааа. - Прошипел. - Только с тобой.