С каждым движением члена, ее соски терлись об грудь Бадена, это стало искрой для огня уже струившегося по ее венам. Баден пробудил в ней ощущения, о которых она даже не смела, мечтать, ее нервные окончания шипели, клетки гудели.
Катарина никогда не была настолько влажной, не испытывала такую всепоглощающую муку.
Баден был таким большим, что растягивал ее, и таким сильным, что, вероятно, оставил на ней синяки, но Катарина наслаждалась каждой секундой.
Он однажды сказал ей, что женщины хотят от мужчин только двух вещей: денег и власти. От него она хотела привязанности и секса. Много, много секса. Но сейчас секс и власть были синонимами, с каждым его бешеным толчком Баден задевал в ней такие женские точки, о которых она и не подозревала
Слабо? Даже не близко.
- Скучаю по твоим сладким соскам, - сказал он скрипящим голосом. Баден остановился на достаточное время, чтобы склонить голову и всосать в рот тугую вершинку.
- Баден!
Какое удовольствие! Крышесносное!
Он поднырнул рукой под одно из ее коленей и поднял его вверх, его член вошел глубже. Баден приподнял ее ноги, раздвигая их шире, открывая себе возможность, входить глубже. Катарина ахнула... затем закричала, когда оргазм захватил ее с чудовищной силой, разрушая любые преграды, которые она могла возвести против его обаяния.
Сжав свои внутренние стенки, она вскоре подвела его к грани. Баден зарычал и ускорил темп, двигаясь все быстрее и жестче, продлевая ее оргазм или сразу же даря ей второй, Катарина не была уверена.
Так хорошо, так хорошо, так чертовски хорошо. Каждая клеточка ее тела взорвалась, словно испытывая свой собственный оргазм. Катарина взлетела, отдала себя, умерла и возродилась вновь.
С оглушающим ревом он погрузился в нее последний раз, отпустил ее ногу, чтобы сжать бедра и крепко держать, пока кончал в презерватив. Баден сжал зубами местечко, которое соединяло ее шею и плечо, что ему явно нравилось делать, соединяя их сильнее, отмечая ее, и она шагнула за край снова, сжав Бадена в своих объятиях.
Наконец, она обмякла на матрасе, а он рухнул сверху. Они оба были потными, оба тяжело дышали, и, хотя Катарина наслаждалась его весом, он скатился с нее, чтобы не раздавить.
Она свернулась калачиком рядом с ним, без тяжести его тела, без его длины глубоко в ней. Катарина больше не ощущала себя цельной... ей нужна какая-то связь с ним... с первым, с кем она была после Питера.
Напоминание о смерти ее любимого всегда печалило ее. Сегодня грусть сделала ее слишком уязвимой.
"Пожалуйста, пожалуйста, пусть Баден не закончит также плачевно, как в прошлый раз".
Когда ее сердцебиение выровнялось, а он по-прежнему оставался рядом с ней, Катарина решила прощупать почву.
- Как ты себя чувствуешь?
- А ты разве не догадываешься?
В его тоне явно слушалась поддразнивание, поэтому она расслабилась.
- Тебе больно? - Она провела пальцем вдоль края его татутировки в виде бабочки. - Это причинило тебе боль?
- Спроси меня снова, когда очнусь от приятной комы.
Катарина хихикнула и оперлась на один локоть, чтобы встретиться с его взглядом. Нерешительно она обвела кончиком пальца его сосок. Баден не дрогнул и не скривился, и удовлетворение растеклось по ней, подобно жидкой лаве.
Когда она подняла руку, он схватил ее запястье и вновь положил ладонь на свою грудь.
От требования никогда не прикасаться к нему они перешли к просьбе никогда не отпускать его. Ох, как же изменились обстоятельства!
- В следующий раз, - начал Баден, - я собираюсь целовать тебя, пока беру.
Катарина ему улыбнулась.
- Так уверен, что будет следующий раз, да?
- С этим лицом? - Он похлопал себя по щекам. - Да.
Она хихикнула, когда он снял презерватив, завязал и выбросил в мусорное ведро.
- Ты немного красив... я так думаю. - "Всегда заканчивай на позитивной ноте". - Но у тебя прекрасные руки. И рот.
Он вытянулся рядом с ней, словно так же отчаянно ощущал потребность в контакте.
- Ты забыла упомянуть мой член.
Катарина нагнулась и провела зубами по мочке его уха.
- Я не забыла. Я приберегла лучшее напоследок.
- Что сейчас?
- Ммм. - Он встала на трясущиеся ноги и протянула руку. - Ты доказал свои навыки в постели. Теперь пришло время продемонстрировать их на кухне. Я голодна.
Они должны сохранять это хорошее отношение в различных ситуациях.
- Ничто нельзя получить просто так. - Баден взял ее руку, но не позволил поднять с кровати, а дернул обратно в постель... или скорее на него. - Я сделаю тебе сэндвич... на плату.
Баден сновал по кухне с улыбкой на лице. С улыбкой! Его голова была ясной, как никогда, зверь спокоен, напряженность покинула его тело, и красивая женщина спала в его постели. О такой жизни он всегда мечтал. О жизни, которую он даже не рассчитывал получить.
- Ты выглядишь счастливым.
Фокс. Его улыбка увяла. Он ненавидел то, как незаметно она подошла... "Это не должно случиться снова".
Вспомнив о своем обещании Катарине, он кивнул ей в знак приветствия.
- Человек хорошо на тебя влияет, - сказала она.
- Да.- Баден закончил готовить сэндвич с яйцом и сыром и вернул оставшиеся продукты в холодильник. - Скажи. Кому ты больше всего не доверяешь сегодня?
Наступила тишина. Затем Фокс ответила.
- Человеку.
Он напрягся.
- Почему?
- Она делает тебя счастливым... но, сколько это продлится? У нее есть обязательства. А если ее поймают и начнут пытать твои враги? Он сдастся быстрее, чем ты успеешь сказать: "Вот дерьмо". А если она шпионка? Я работала с ловцами, так знаю их подход. Хорошие-хорошие, но только снаружи. А если ловцы выжили, и стали работать в тени? Она может быть приманкой, чтобы привести тебя к твоей второй смерти.
Именно так он говорил столетия назад?
Баден знал, что последует дальше: нападение на того, кому она доверяла.
Фокс должна бояться Бадена. Если она причинит вред Катарине, то он ответит тем же. И сделает в тысячу раз больнее.
- Сядь на стул, - приказал он. - Сейчас же.
Она забыла о лавине подозрений настолько долго, что пробормотала:
- Ого. Ты всегда такой дружелюбный?
- Да. Ты хочешь моей помощи или нет?
Она с пыхтением села.
Баден разбил яйцо в миску, приговаривая:
- Когда демон вываливает поток мыслей о чей-то возможной измене, составь список обо всем хорошем, что помнишь об этом человеке. Хорошие слова, которые он говорил. Хорошие дела, которые делал. Как он улыбается. Затем мысленно повторяй список снова и снова, пока демон не закроет свой паскудный, лживый рот.
В течение многих лет только эти списки могли остановить его от нападения на собственных друзей.
Она настороженно на него посмотрела.
- Если списки - золотой билет к спокойствию, тогда почему ты позволил себя убить?
Фокс знала правду? Катарина не рассказала бы ей.
Почувствовав направление его мыслей, Фокс добавила:
- Недоверие поделился со мной воспоминаниями.
Ну конечно. Ублюдок.
- Я выбросил свои списки. Слушать демона было просто... легче. Я боролся так долго и устал от всего.
Он позволил свету... надежде, сердцу, защитной части его натуры... погаснуть.
Свету, который Катарина зажгла вновь.
"Буду защищать ее любой ценой".
Возможно, ему нужно переименовать зверя в Строительство, подумал Баден с внутренней усмешкой. Его другая половина больше не разрушалась, теперь застраивалась.
"Только с помощью моего человека".
Мой человек. Баден заканчивал сэндвич.
Гален вошел в кухню. Блондин остановился, когда заметил их и выгнул бровь.
- Я прервал беседу, девочки?
- Да, - сказала Фокс в то же время, что и Баден бросил: - Нет.