- Что случилось?
Катарина привела его к кровати, решимость придала ей достаточно сил, чтобы удержать его, когда колени Бадена подогнулись... из-за этой силы Разрушение раздумывал ее убить.
Она положила Бадена на матрас и села рядом, не желая оставлять его.
- Засада, - сказал он с досадой.
- А Алек?
- Захвачен миньонами Люцифера. Я не знаю, мертв он или жив.
- Чего Люцифер хочет от него?
- Монета, я уверен.
- Но зачем? Он уже правит королевством в Преисподней.
- Что лучше одного королевства? Два. - Баден потёр лицо ладонью. - Его нужно остановить любой ценой.
Нет. Не "любой ценой". Душа Бадена важнее победы.
— Тебе нужна помощь? —
- Да, - ответила она без колебаний. - Идите к Галену. Вы его помните? Блондин с мини-крыльями.- Простое мытье не поможет Бадену. Не в этот раз. Она сама заботилась о своих ранах и ранах своих животных, но у нее не была опыта с бессмертными. - Пожалуйста.
Собаки побежали, и она знала, что они ее поняли.
- Они могут выполнить такой специфический приказ? - спросил Баден, нахмурившись.
- Да, я настолько хороша.
"И, эм, они могут быть адскими гончими с силами за гранью ее понимания".
Он нахмурился, глядя на дверь. Пытается разгадать загадку?
- Позови их назад, - наконец, бросил Баден. - Я не хочу Галена...
- Позволь мне остановить тебя. Меня действительно не волнует, чего ты хочешь. Твое хорошее состояние важнее причин, по которым ты избегаешь этого мужчину. - Независимо, по какой причине это произошло. - Он может тебе помочь. Я нет.
- Он сволочь, - пробормотал Баден.
- Тебе следует им восхищаться. Ты и сам сволочь.
Когда он посмотрел на нее, его зрачки расширились, черные с красными проблесками. Разрушение давал знать о своем присутствии, и она не могла ощущать себя счастливее, ее облегчение было ощутимо. Если Бадену хватало сил, чтобы спорить с ней, чтобы правильно показывать его эмоции, значит, у него хватит сил, чтобы излечиться от ран.
А он должен выздороветь.
Чтобы поднять настроение, Катарина протянула руку, чтобы погладить его щеку, на которой была худшая из ран.
- Бедный Бадрушение. Твоя рана придает тебе шарм.
Его взгляд слегка смягчился.
- Ты говоришь, что тебе нравится мой внешний вид?
Катарина усмехнулась, словно он только что рассказал ей анекдот.
- Я говорю, что у меня есть необычная фантазия, которую тебе придется выполнить.
Его взгляд обрел полную силу, и он зарычал на нее.
- Я понял пожелание. Я только притворюсь собой, и ты поблагодаришь меня за это.
Да. Вероятно, так.
- Не думаю, что тебе нужно притворяться собой, милый.
- Ты знаешь, что я имел в виду, - проворчал он.
Такой очаровательный. Ей нравился этот мужчина. Нравилось, что он нравится. Сильно. Баден был упрямым и сварливым и имел склонности к убийству благодаря Разрушение, но он мог рассмешить ее, когда никто больше не мог.
"Вау. Он может меня рассмешить? Так можно достигнуть звезд".
Ну... он может зажечь ее одним взглядом. Баден бросал ей вызов и вызывал восторг. И, возможно, у нее была дикая сторону, которую она никогда не признавала, или Катарина просто привыкла к его миру, потому что ей понравилось, как он шел на любые средства, необходимые для защиты любимых.
"Он не любит меня. Но... я, может быть, влюбилась в него. Разрази меня гром!" Это нехорошо. Он никогда не постареет, но она... да? Несмотря на возможный укус адских гончих. Кроме того, все его друзья выбрали себе сильных женщин, неважно какими милыми они казались. Катарина чувствовала, что Эшлин превратится в сердитого людоеда, если ее детям будет что-то грозить.
Бадрушение до сих пор считает Катарину слабой.
"Я пробивная, черт возьми! Отважная!"
- Тебе больно? - спросил Баден, вырвав ее из размышлений.
- Нет. - Катарина заправила прядь его волос за ухо, соединяясь с ним через прикосновение. - А что?
- Ты скривилась.
Гален спас ее от необходимости придумывать ответ, ввалившись в комнату. Бисквит пихнул мордой одну ногу Галена, а Подливка другую, заставляя Галена подойти ближе. Оба пса остановились и тяжело задышали, высунув языки, только когда Гален оказался в пределах досягаемости Катарины.
- Какие хорошие малыши, - похвалила она.
Насупившись, Гален сказал:
- Если твои собаки когда-нибудь придут за мной снова, я...
Катарина вскочила на ноги, а собаки встали перед ней. Челюсть Галена отвисла, когда она на него зарычала. Буквально. Ее десны обожгло. Как и кончики пальцев на руках и ногах, но она проигнорировала болезненные ощущения, не отрывая взгляда от Галена.
- Ты не хочешь заканчивать это предложение, - сказала она ему.
Щенки поддержали ее рычанием. Этот звук отличался от других, издаваемых ими раньше, и был глубоким и голодным, грозным, словно воин числился у них в меню на ужин. Вы-можете-съесть-все шведский стол.
- Не думаю, что ты им нравишься, - сказал Баден легко, почти довольно.
Кровь отхлынула от лица Галена, когда он поднял руки ладонями наружу и сделал шаг назад.
- Они...
- Собираются вцепиться тебе в лицо, если ты их оскорбишь? Да. Или ты собирался сказать, что они ангелы? Потому что так и есть. Теперь закрой свой глупый рот и помоги Бадену. - Она царственно махнула рукой. - А вы, - обратилась она к собакам. - Охраняйте моего милого.
Собаки запрыгнули на постель, заняв места по бокам от Бадена. И ладно, даже для нее это было хорошо и быстро. Они адские гончие, так?
"Адских гончих должны истребить".
Только через ее труп!
- Отлично. На этой ноте... - Гален неуверенно подошел к кровати и осмотрел Бадена. - Вот мой официальный диагноз. Немного отдыха и душ, и он будет в порядке. Просто предлагаю хорошо покувыркаться, как только он встанет на ноги. И ты получишь здорового и счастливого парня к концу дня.
Гален подмигнул ей, прежде чем выйти из комнаты.
После этих слов она одновременно ощутила и облегчение, и беспокойство. Катарина выучила несколько вещей о воине. Как хранитель Ложной Надежды, он наслаждается... и, возможно, нуждается... давая людям надежду, чтобы потом спустить с небес на землю. Даже себе!
Это может быть хитростью демона.
Ну, ей нужно убедиться, что Баден отдохнет и восстановиться. Она собрала все, что ей могло понадобиться: миску с горячей водой... такую всегда использовали с книгах и фильмах... тряпки, мазь с антибиотиками и бинты. Баден оставался спокойным, даже задумчивым, когда сняла с него футболку и принялась за работу.
Наконец, он заговорил.
- Я хочу оставить тебя себе. И оставлю.
Сердце ускорило ритм и стало ударяться о ребра.
- Пока новизна не пройдет или пока я не постарею?
Злые, мрачные глаза встретились с ее, заставляя ее дрожать.
- Мне не нравится мысль о твоей старости.
Ну, им обоим она не нравилась. Этому мужественному мужчине не нужна бабушка в подгузнике, цепляющаяся за его руку, как за костыль. Не в качестве девушки.
- Нет фантазий о сексе с мамочками?
Голос был пропитан наполовину поддразниванием, наполовину надеждой. Наполовину мольбой о помощи.
И да, она знала, что хромала в математике. Такая невероятная тема требовала искажённых цифр.
- Если бы у меня был секс с восьмидесятилетней Катариной, то я сломал бы ей бедро.
Такой безразличный ответ разрушил ее печаль и вызвал смех.
- Большинство мужчин заверяют, что возраст не важен.
Баден протянул руку и погладил ее щеку. На такое прикосновение он бы не осмелился несколько недель назад. От такого прикосновения она затрепетала.
- Я не большинство мужчин. Я знаю, как быстро человеческое тело умирает, видел это множество раз. И, как я уже упоминал, рядом со мной тебе грозит опасность. Если кто-то причинит тебе вред... твои раны не регенерируют...