- Из-за меня, - перебил Гален. - Я убедился, что ты получаешь ежедневные напоминания. Итак. Зачем ты здесь? Одна?
- Ох! Верно. Талия оставила ее с Посланниками, думала, что будет забавно заставить Бадена погнаться за неосуществимым, пока Катрина оставалась там, где он и подумать не мог, но воины позвали меня назад из-за чрезвычайной ситуации. Я упомянула экстренный случай, верно? - Кили переместилась к сломанной тумбочке и взмахом руки ее починила. - Боюсь, у меня плохие новости, ребята. Кое-что немного ужасное произошло, но мы справимся с этим вместе. Потому что мы семья, и именно так поступают в семьях. Или так мне сказал Торин.
Разрушение забился в голове Бадена.
- Если Посланники навредили хотя бы волосу на голове Катарины... - Они умрут до рассвета.
- У тебя на лбу вена пульсирует, - вставила Кили. - У тебя инсульт? Или я не упомянула, что ситуация всего лишь немного ужасная?
- Кили. - Уголки губ Галена дернулись. - Сконцентрируйся.
- Верно. Экстренный случай. Люцифер предложил Катарине бессмертие в обмен на ее душу и...
- Что! - зарычал Баден. Цена такой сделки слишком высока, неважно насколько сильно он хотел для Катарины вечной жизни. Скорее всего, она станет рабом Люцифера, как Баден был рабом Гадеса. Мерзкие контракты с таким злым мужчиной толкали бы ее на...
- Никто не позволит мне закончить?
Пряди ее волос поднялись от ветерка, которого он не ощутил.
- Прошу, - сказал Гален, проявляя воспитанность. - Продолжай.
- И умная девочка отказалась. Я так ею горжусь!
Только тогда Баден смог спокойно вздохнуть.
- Расскажи ужасную часть.
- Ну. Люцифер назначил цену за ее голову. За ней началась охота.
Она в опасности прямо сейчас?
- Почему мы все еще говорим? Перенеси ее ко мне.
- Поразительно. Неудивительно, что она тебя оставила. Ты считаешь свое мнение единственно верным. - Усмешка Кили посрамила ухмылку Галена, холоднее льда. - Удачи тебе с этим.
Спустя секунду, Кили и Гален исчезли... и появилась Катарина.
Облегчение накрыло его, смыв весь гнев. Даже Разрушение успокоился. На ней не было ни порезов, ни синяков, и все конечности остались при ней.
Однако, очевидно, что гнев остался. Ее взгляд встретился с его и пронзил насквозь.
- Ты!
- Я. - Баден сделал шаг по направлению к ней, но она взяла кинжал с тумбочки, чтобы его не подпустить. Он бросил свое оружие, и отзвук ранесся по всей спальне. - Где наши собаки?
- Мои собаки с Кайей.
- Они мои точно также, как ты. Хотя я не приказываю об этом. Просто надеюсь.
- О, нет! Ты не...
- Мне жаль. Очень жаль. Я скучал по тебе каждой клеточкой тела, Катарина. Твое мнение имеет значение. Я буду защищать его ценой собственной жизни.
Она подняла подбородок и помахала кинжалом.
- Перебьешь меня снова и увидишь, что произойдет. Рискни.
Его пронзила вспышка похоти, полностью подавив гнев. Ее нежелание отступить... ее показная сила перед лицом опасной ситуации... "моя прекрасная женщина".
- Я могу о себе позаботиться, - сказла она. - Сегодня я это доказала.
Баден со скрипом признал эту правду.
- Я тебе не нужен. - Она может выжить без него. Может процветать без него. - Но ты все еще меня хочешь, я это докажу. - Он обхватил свою растущую длину и шагнул к ней. - Если ты мне позволишь. Пожалуйста, позволь мне.
- Нет. - Дрожь в голосе выдала ее. - Нет!
Он сделал к ней еще один шаг.
- Я умоляю, Рина. - Баден произнес слова с рваной интонацией. - Порань меня, если хочешь. Сделай больно. Но займись со мной любовью. Я без тебя ничто.
Ее глаза сверкнули.
- Как долго этот милый мужчина останется со мной?
- Навсегда.
- Потому что ты все еще ждешь вечности, несмотря на мои слова? - прошипела она, размахивая кинжалом. - Идиот! Ты прав. Я все еще хочу тебя. Ты заставляешь мое тело страдать от голода.
Ее признание сделало его член твердокаменным, и головка показалась над поясом штаном, на кончике выступила капелька предсемени.
Катарина добавила:
- Но также ты заставляешь мой разум тебя презирать.
С этим можно работать.
- Я сделаю все, что ты потребуешь. И, если ты мне позволишь, я заставлю твое тело насытиться, а разум простить. Мне просто нужен шанс.
Она бросила кинжал на пол.
- Да первому, и никогда последнему. Что мне от тебя нужно? Чтобы ты помнил, оргазм ничего не значит и не станет вторым шансом. Это секс из ненависти, ничего более. Последний раз. Прощальный. Тема закрыта.
Пока она говорила, Баден сорвал футболку, расстегнул шатны и стянул матриал с ног.
- Не прощальный, - сказал он. - Ты делаешь свой выбор, а я делаю свой. Я последую за тобой на край земли.
- Ох, определенно прощальный. - Ее движения были резкими, пока Катарина снимала с себя одежду. - Все преследователи будут расстреляны на месте.
Часть его скучала по невинному человеку, которого рвало при виде крови, который умолял его не совершать насилия. Но он радовался ее храбрости.
- Ты не единственная, чье тело страдает от желания, Рина. - Его боль стала сильнее, пока он взглядом пожирал ее. Розовый румянец на ее коже. Пышная грудь с темными вершинками. Плоский живот и сексуальный пупок. Бедра в форме сердца и крошечный треугольник темных завитков. Эти длинные, бесконечные ноги.
Нет женщины более совершенней.
- Если ты закончил осмотр, - сказала она сухо.
- Пока.
Он двинулся вперед, медленно и целенаправленно. Уверенно. Баден истосковался по ней и не собирался пугать.
Она отступила, стараясь сохранить небольшую дистанцию. Не потому что испугалась, он видел в ее глазах не страх, а расчет. Женщине нравилось его дразнить. Катарина планировадла заставить его добиться ее.
Он будет наслаждаться каждой секундой.
Предвкушение подталкивало его, он чуть свернул вправо, отправляя ее к зеркалу в полный рост, стоящему в углу. Катарина ахнула, как только ее спина коснулась холодного стекла, и этим обрадовала Бадена. Он ринулся вперед, схватил за плечи и развернул лицом к ее отражению. К их отражению.
Разрушение уже был ею покорен.
Прижимая ее спину к своей груди, Баден расположил Катарину, как захотел: ее руки сжали край зеркала, ноги были широко разведены. Какое зрелище они представляли. Контраст цветов. Его темно-рыжие волосы, и ее блестящие, оттенка оникса. Его загорелая кожа, и ее гладкая коричневая, безупречная... создання для его языка, его рук. Для каждой его части. Он принажлежал ей.
Они были контрастом текстур. Где он был грубым, она - гладкой. Где у него бугрились мышцы, Катарина дразнила своей мягкостью.
Баден вдохнул, когда обхватил ее груди и провел большими пальцами по соскам.
- Я скучал по этому.
- Не говори. - От ее рваного дыхания стекло запотело. - Просто действуй.
- Я многозадачный. - Он потянул за мочку ее уха. - А ты, Рина? Ты можешь выживать в мире без меня, но я не могу без тебя. Мы не можем. Ты нас успокаиваешь. Ты - наш дом. - И может быть поэтому не не смог переместиться. "Дом там, где сердце". Баден больше не мог вносить какие-то коррективы в голове на счет того, что является и не является его домом. Потому что это она, ясно и просто. Навечно.
Катарина втянула воздух, широко раскрыв глаза.
- То есть... ты только что признался в наличии у тебя слабости.
- Я только сказал правду.
Медленно она расслабилась. Даже положила голову на его плечо, дамая ему лучший доступ к ее изящной шее. Он в полной мере воспользовался возможностью, самозабвенно целуя и лаская, наслаждаясь вкусом.
- Ты слаще всех конфет. - Затем Баден ущипнул ее соски и скользнул пальцами вниз... вниз к ее животу, остановившись у пупка. Все это время он продолжал водить членом между ее ягодиц. - В последний раз я взял тебя не целуя и поклялся никогда не допускать эту ошибку снова. Прошу... я хочу твой рот.
Она покачала головой.
- Никаких поцелуев. Это секс из ненависти, помнишь?