— Ну как он? — озабоченно спросил Оскар.
— Жить будет. Крови много потерял, но Литор его спас. Сам, правда, совсем обессилел, — хрипло пробормотала герцогиня.
— Да и ты вот-вот свалишься, — в голосе молодого человека звучала неподдельная тревога. — Спать идешь?
Ингрид устало покачала головой.
— Нет, Литор воды попросил. Да и Генриха напоить надо будет.
Оскар заботливо усадил любовницу на неудобный жесткий стул.
— Посиди пока здесь, я сам схожу, принесу. Ты-то на ногах едва держишься.
Ингрид благодарно ему улыбнулась. Отсутствовал Оскар недолго, спустя несколько минут он вернулся с кувшином в руках.
— Вот, держи. И ступай к мужу, а я тебя здесь подожду. Не волнуйся, все спят.
И он быстрым поцелуем прикоснулся к ее губам. Ингрид покоробила неожиданная ласка почти рядом с ложем чудом избежавшего смерти супруга, но сил на то, чтобы возмутиться, у нее не оставалось. С трудом подняв показавшийся каменно-тяжелым кувшин, она вернулась в опочивальню.
Дыхание Генриха уже выровнялось, он спал, слегка похрапывая. Литор тоже задремал в кресле у постели больного. Герцогиня замерла в нерешительности — она не желала будить ни одного из мужчин, но маг ведь ясно сказал, что им необходимо питье. Что же делать?
В любом другом случае Ингрид просто оставила бы кувшин на столе рядом с позабытой в суматохе пустой кружкой, но сейчас она боялась, что труды мага могут пойти насмарку из-за ее бездействия. И она наполнила кружку водой и подошла к ложу супруга.
— Генрих, — срывающимся голосом позвала она. — Генрих, проснись, пожалуйста.
Герцог открыл глаза и устремил на жену помутневший взгляд. Давясь рыданиями, Ингрид приподняла ему голову и поднесла кружку к губам. Литор тоже пошевелился и проснулся.
— Пить, — прохрипел он.
Не глядя герцогиня сунула ему кружку с недопитой водой и принялась поудобнее устраивать своего мужа на постели и укутывать одеялом. Отвлек ее внезапно раздавшийся звон. Обернувшись, Ингрид в ужасе увидела, как разлетаются по полу осколки кружки, выпавшей из обессилившей руки мага.
— Ты… — хрипло простонал Литор. — Ты… убийца…
— Нет! — в панике завизжала бедная женщина. — Нет! Нет!
Плохо соображая, что делает, она бросилась перед магом на колени и схватила его за судорожно сведенную в кулак ладонь, затем метнулась к Генриху и склонилась над ним, вслушиваясь в прерывистое дыхание. Неожиданно герцог выгнулся всем телом и забился в судорогах.
— Помогите! — закричала обезумевшая от страха герцогиня. — Кто-нибудь! На помощь!
Почти неслышно отворилась дверь и вошел Оскар. Посмотрел на корчившихся в агонии мужчин и удовлетворенно кивнул.
— Оскар! — кинулась к нему Ингрид. — Сделай же что-нибудь!
— Зачем? — равнодушно осведомился мужчина. — Они все равно сейчас умрут.
Молодая женщина неверящим взглядом смотрела на своего золотоволосого солнечного бога.
— Так это ты, да? Ты?
Она не могла себя заставить выговорить страшные слова, но Оскар прекрасно ее понял.
— Нет, дорогая моя, — поправил он с усмешкой. — Это ты — отравительница. Ты принесла кувшин с отравленной водой и ты же напоила ею своего мужа. Как бы ты ни пыталась доказать обратное, тебе не поверят. А знаешь почему? Потому что все, сказанное мною — правда. Ты действительно убила своего мужа собственными руками.
— Нет! — взвизгнула Ингрид. — Я не знала! Я не хотела!
— А кого это интересует, любовь моя? Хотела — не хотела, какая разница? Результат-то — вот он, — и Оскар широким жестом обвел ту часть комнаты, где уже затихали предсмертные судороги двоих несчастных. — Кроме того, разве не ты ненавидела Генриха перед свадьбой? Разве не ты мечтала о его смерти? Называла его противным стариком?
Ингрид в отчаянии затрясла головой.
— Нет, нет, нет…
— Не обманывай себя, дорогая, — жестко сказал ей любовник. — Признай мою правоту. Ты — убийца, любовь моя. Ты только что лишила жизни двух человек. Ну же, повтори за мной. Вот увидишь, тебе сразу же станет легче.
Ингрид вовсе не собиралась подчиняться ему, но губы помимо воли сами собой выговорили:
— Убийца…
Оскар обнял ее, мягко привлек к себе, погладил по волосам, точно ребенка.
— Все уже закончилось, милая. Осталось совсем немного. Завтра, когда все проснутся, мы объявим, что Литор выгорел дотла, спасая Генриха, но так и не смог ему помочь. И все будет хорошо, у нас с тобой все будет просто великолепно. Скажи, любимая, ты веришь мне?
Давясь слезами, Ингрид кивнула.
— Нет, скажи, — настаивал любовник. — Я хочу услышать.