— Пригласили? Но кто? А, поняла. Наверное, твой загадочный приятель, с которым вы столь часто секретничаете в последнее время — граф Солейский, да?
Я ожидала, что дядюшка рассмеется, но он, напротив, стал весьма серьезен.
— Да, Лесса, именно он. Ему и его другу нужна моя помощь.
— Тогда к чему интересоваться моим мнением? — пожала я плечами. — Или ты просто не желаешь оставлять меня в Теннанте одну?
— Ты в любом случае не осталась бы одна — в доме с тремя слугами, а уж Дарка точно смотрела бы за тобой, словно наседка за цыпленком. Сама знаешь, как она ворчит, что нынче юным девицам дают слишком много воли.
Уж о чем — о чем, а об этом я знала: Рина не раз жаловалась на нравоучения родственницы.
— Нет, Лесса, все дело в том, что ты тоже можешь пригодиться мне в поездке.
— Я? Но я еще умею столь мало.
Несмотря на мои возражения, мне льстило то, что моя помощь, мои умения и навыки тоже могут оказаться востребованными. В то мгновение я ощутила себя настоящим магом, и это чувство мне понравилось. Но дядюшка тут же спустил меня с небес на землю.
— Вот это-то меня и беспокоит, — задумчиво протянул он.
— Но тогда зачем ты берешь меня с собой? — недоумевала я. — Ты говоришь загадками, дядюшка. То тебе нужна моя помощь, то я не способна оказать ее. И чего все-таки хочет от тебя граф?
Говард молчал довольно долго. Он опустил взгляд, руки его беспокойно перекладывали с места на место те бумаги, которые мы только что разбирали. Наконец, словно решившись на нечто малоприятное, он посмотрел мне прямо в лицо и спросил:
— Помнишь, ты спрашивала меня о своем отце, Лесса?
Его вопрос привел меня в еще большее недоумение.
— Да, помню. Но ты ведь сказал мне, что ничего не знаешь о моих родителях. Разве ты солгал мне?
Бывший маг покачал головой. С удивлением я отметила, что сейчас он действительно выглядит старым и усталым. Нет, у Говарда не прибавилось морщин или седых волос, но в облике у него появилось нечто неуловимое, ясно дававшее понять — этому человеку уже очень, очень много лет, и бремя жизни стало для него тяжким грузом. И тут же во мне вспыхнула злость на Эрвина Солейского — по моему разумению, именно он был повинен в произошедших с дядюшкой переменах. До его появления в нашем доме все шло прекрасно.
— Я сказал правду, — медленно подбирая слова заговорил Говард. — Но сейчас вскрылись некие новые обстоятельства. И ты непременно узнаешь о своем происхождении, если мы все-таки отправимся на юг.
После этих слов никакая сила не смогла бы удержать меня от поездки. Я давно уже не предавалась детским мечтаниям о воссоединении с отцом, но жажда узнать о своем происхождении за проведенные в Теннанте годы не утихла.
— Получается, граф знает, кто я такая?
— Нет, Лесса, он не знает. Парадоксально, но он сам ищет тебя уже несколько лет. Но не узнал при встрече.
— Так что же, выходит, этот Эрвин — мой родственник?
Это было единственное объяснение, пришедшее мне в голову. Отцом моим, разумеется, Эрвин быть никак не мог, но вот братом или кузеном — почему бы и нет?
Но ответ Говарда вновь разочаровал меня.
— Нет, вы с графом Солейским не состоите в родстве.
Я уже совсем ничего не понимала.
— Но зачем тогда ему искать меня?
И уже в который раз за этот странный разговор дядюшка удивил меня, внезапно сменив тему и спросив:
— Лесса, что ты знаешь о событиях того года, в который родилась?
Я ненадолго задумалась, припоминая.
— Судя по воспоминаниям деревенских, год был урожайным. Они полагали, что это Морской Бог явил им таким образом свою милость за то, что приютили меня. А вот зима была суровой, но голодать не пришлось, — старательно перечисляла я те сведения, что некогда слыхала от жителей Бухты-за-Скалами.
— Лесса, — нетерпеливо прервал меня Говард, — я спрашивал вовсе не о твоей деревне. Меня интересуют те события, что затронули всю Бранвию.
Ну здесь ответ был однозначен.
— Умер старый герцог. А вдова его год спустя вышла замуж во второй раз. За Роланда, герцога нышнего.
— Вот именно, — мрачно подтвердил Говард. — И вместе с герцогом умер его маг, Литор.
Я напрягла память. Сузи рассказывала о несчастном случае на охоте и о том, что магу так и не удалось спасти раненого, но ни имени мага, ни его дальнейшей судьбы я не знала.
— Но какое отношение их смерти имеют ко мне?
Будто не услышав моего вопроса, дядюшка продолжил:
— И есть основания полагать, будто они оба были отравлены. Во всяком случае, наследник герцога, юный Ланс Бранвийский, твердо в этом убежден.