Его глаза расширяются, и он делает шаг ко мне. Положив руки мне на плечи, он прохрипел: — Что тебе прислали по почте?
— Отстань от меня. — Я убираю его руки.
Все еще выглядя ошеломленным, Рик прикрывает рот рукой. — Произошла ошибка. Ты не должна была получать никаких писем.
Я замираю. Его слова крутятся у меня в голове, но они не имеют смысла.
Он втягивает губы в рот, выглядя побежденным.
— Это ты платил банку. — По мере того как я говорю, кусочки головоломки складываются в единое целое. — Ты, конечно. Мама не была бы достаточно ответственной, чтобы договориться с ними. Это ты платил за нашу квартиру с тех пор, как она...
— Я не хотел тебе говорить. Но я потерял работу, и мне пришлось искать другую. Эта работа, — он жестом указал на униформу охранника, — позволяет мне зарабатывать столько, чтобы хватало на обе наши аренды. Но каждый месяц мне не хватает. Я не успеваю платить.
Меня пронзил шок. Неудивительно, что он набросился на меня, когда я спросила, почему он не позаботился о счетах за электричество, как обещал. Он и так уже выбивался из сил, пытаясь покрыть наш кредит.
Мама никогда ничего нам не оставляла. Ее последним поступком как нашей матери было свалить всю ответственность на плечи своих детей.
Я отворачиваюсь, потому что мне больно слышать правду. Какая-то часть меня думала, что в конце она изменилась. Может быть, хоть раз она действительно поступила бескорыстно.
Удивительно узнать, что я ошиблась.
Удар узнать, что мой сводный брат заботился о нас, а я обижалась на него.
Это удар — узнать, что многие вещи, которые, как мне казалось, я знала, оказались ложью.
Голова раскалывается.
— Каденс.
— Тебе больше не придется заботиться о нашей аренде. — Наконец выплевываю я.
— Не надо. — Я отдергиваю руку, прежде чем он успевает дотронуться до меня. — Мы действительно были для тебя обузой. Я понимаю, почему ты на нас обижаешься. Если бы я знала, я бы позаботилась об этом раньше.
Мои ноздри раздуваются. Я говорю о многом, но у меня нет выхода. Я чувствую, что тону. Все внутри затягивает так сильно, что я даже не могу дышать.
Мама продолжает преподносить мне сюрприз за сюрпризом, но все ее «подарки» разлетаются у меня перед глазами. Я не уверена, сколько еще ее секретов я смогу вынести.
— Подожди. — Рик кладет руку мне на плечо.
— Убери от нее руки. — Шипит голос сквозь ночь.
В тот момент, когда я чувствую себя наиболее хрупкой и борюсь с вопящим хаосом в голове, в поле нашего зрения попадает Датч.
Я смотрю на него, и разбитые осколки, оставшиеся в глубине моей души, разбросанные за годы жизни с болью и сердечной болью, оживают. Змея, поднимающаяся из дыма.
Хаос во мне становится громче. Уайлдер.
Сегодня я жажду крови.
И я собираюсь взять этот фунт плоти у Датча.
ДАТЧ
Она дикая. Огненная. Моя.
Моя.
Эта уверенность приходит, когда я вижу Рыжую, стоящую рядом с охранником.
Каденс не давала мне покоя, прорываясь сквозь мою защиту. У меня есть к ней интерес, и он сильнее, чем я хотел бы признать. Но это совсем не то, что сейчас.
Проклятье. Когда я услышал, как сегодня играет Рыжая, у меня не только штаны подтянулись. Мое сердце, мои легкие, мои пальцы — все отзывалось на нее. Она — то, чем должна быть музыка. Все, чем моя музыка не является.
Сейчас, стоя так близко к ней, я словно переключился.
Снова.
Но на этот раз он прочно зафиксирован на Рыжей.
Я делаю все возможное, чтобы сдержать себя. Потому что моя рука умоляет меня нащупать ее талию и впиться в мой бок. Это не просто физическое желание. Это нечто большее.
Она нужна мне на коже, как бальзам на ожоге. Нужно вдыхать ее, пока все, из чего она состоит, не станет тем, из чего состою и я.
Мои шаги длинные и злые. Я не останавливаюсь, пока не окажусь рядом с ней.
— Кто ты, черт возьми, такой? — Предупреждает охранник.
Он примерно моего роста, с широкими плечами и карими глазами. В его лице есть что-то знакомое, но я слишком зол, чтобы определить это.
— Я? — Киваю я на Рыжую. — Я ее фанат номер один.
Она фыркает. — Он мой преследователь.
— У тебя есть преследователь? — Охранник угрожающе делает шаг вперед.
Я выпрямляюсь, готовый схватить его. Это была чертовски длинная неделя. Каденс не ходила в школу, а Криста каждый день доставала меня, спрашивая, готов ли я нажать на курок.
Одним телефонным звонком она может положить этому конец.