— Такого прекрасного дня в этом году больше, наверное, не будет. Я думаю, нет возражений, если я предложу вам прогуляться в парк.
Криками восторга ученики подтвердили, что никто не возражает.
Школьники шумной гурьбой прямо-таки ворвались в трамвай, перекликаясь из конца в конец вагона.
Сошли перед Стрыйским парком. Разбрелись по аллеям, и, как бы далеко ни отходили друг от друга, видно было каждого — настолько поредел парк. Деревья без листвы, точно вырезанные из черного картона, походили на декорацию, и это было красиво — синее небо, красное солнце, низкое и большое, будто наколотое на острия черных ветвей. Понизу, у самой земли, щетинился кустарник, за ним внезапно обрывались неглубокие балочки, а еще дальше волнами изгибались холмы.
Славко с удовольствием шагал по мягким, еще сырым дорожкам, шел просто так, без цели, ничего не ища и все замечая — от густого, как бы перезрелого аромата воздуха и земли до обломанных веточек красно-желтых кистей рябины. Левее, на повороте дорожки, он засек Юлька и еще какого-то незнакомого высокого мальчишку в обтрепанном пальто — тот даже издали выглядел лохматым и запущенным. На фоне этого неряхи резко выделялись модная курточка и начищенные туфли Юлька.
— Беркута! — оглянулся Юлько. — Посмотри, какое мы нашли чучело!
Славко подошел — на побуревшей листве, сама как будто побуревшая и грязная, сидела сорока, косясь голубоватым глазом, словно в ожидании, что сделают с нею эти непонятные существа.
— Крыло у ней, наверно, перебито, — сказал неряха и хмыкнул широким ртом. — Я ему говорю — пусть возьмет к себе, пока заживет. Я бы и сам взял… да… кто знает, не вздумает ли папаня ощипать ее в суп. — Мальчишка засмеялся собственной шутке, обнажив до самых десен большие белые зубы. Но смеялся только его широкий, с припухшими губами рот, а синие глаза смотрели колюче.
— Вы что, знакомы? — удивился Славко, хорошо знавший, как взыскательно Юлько заводил знакомства.
— В одном доме живем, — неохотно пояснил Юлько. — Могу представить: Стефко, Стефко Ус, соловей-разбойник с нашего двора. Стою вот и смотрю: и чего он такой добрый стал, во дворе — гроза ребятишек, а тут над сорокой расчувствовался! Метаморфоза!
— Ты бы меньше трепался, балаболка! — буркнул Стефко. Колючки в глазах у него стали еще острее. — Бери сороку, у вас дома места хватит.
— Как же, мне только сорок и не хватало! — с отвращением поморщился Юлько и пнул птицу носком туфли.
Сорока отпрыгнула в сторону.
Славко дернул Ващука за плечо:
— Ты что? Не глупи!
— О-о, — протянул Юлько, отряхивая рукав, словно пальцы Славка могли оставить там след, — а ты не только спортсмен, спелеолог и прочее, — ты еще и друг живой природы?
Но Славко уже не слушал. Он склонился над птицей и взял ее на руки.
— Возитесь, коли есть охота, — сказал Юлько и пошел прочь, разминая ногами мокрый, покрытый коричневой листвой суглинок.
— Слушай, я знаю, куда мы ее денем! Ее надо к Надии Григорьевне отнести, она сразу вылечит… Она мою маму в первом классе учила, к ней можно с каким угодно делом пойти, вот увидишь! Ей всегда носят то птиц, то котят, она их любит… А как-то раз морскую свинку…
Славко запинался, он видел, что Стефко вроде бы не верит или он просто от роду недоверчивый. Да и в самом деле, трудно не только поверить, но и просто представить себе учительницу, которая учила чью-то маму в первом классе. Но Славку хотелось убедить Стефка, что Надия Григорьевна существует.
— Пойдем, слышишь?
— Да ладно, неси, раз уж знаешь куда.
— Пойдем вместе. Пойдем, пойдем, не пожалеешь! Да и сороку-то ты нашел, не я!
— Ну ладно, я и так уже нагулялся втрое, пойдем! — неожиданно для самого себя согласился Стефко.
И они пошли. Славко с сорокой, которая, будто и не ведая страха, тихо и доверчиво сидела на сгибе руки, и Стефко Ус, весь грязный, в латаном-перелатаном пальтишке, с колючим взглядом исподлобья.
А дальше все произошло не совсем так, как хотелось Славку. Надии Григорьевны они не застали. Дверь открыла ее дочка, и Славко немного смутился, объясняя, в чем дело. Ничуть не удивленная неожиданным подарком, дочка Надии Григорьевны взяла сороку, пригласила ребят в комнату, на что оба громко ответили: «Нет, нет, мы пойдем», — и сказала, что с сорокой все будет в порядке, ребята могут не волноваться, а через несколько дней пусть приходят посмотреть на свою птицу. Надия Григорьевна будет очень рада гостям.
— Ладно, — снова в один голос согласились ребята.