Карина пожала плечами.
– Могло быть и хуже. И тебе было важно вернуть свой медальон.
Джеймс достал мешочек и высыпал марблы на ладонь. Десять гладких шариков, вырезанных из разных пород дерева.
Они с Кариной были из числа везунчиков, которых оставили с особыми предметами, по которым их могли опознать родители, если надумают когда-нибудь вернуться. Таких детей в приюте было не так уж и много – всего около двадцати. Карина слышала рассказы о приютах побольше, находящихся возле Лондона, но те назывались работными домами. В глубинке, вдалеке от городов, легче было представить, что мир совсем позабыл об их существовании. Как будто время шло, а они стояли на месте в ожидании кого-то, кто придет и заберет их.
– Может, мой отец плотник, – задумчиво сказал Джеймс. – Вырезать такие непросто, надо кое-что уметь.
– А может, и не он их сделал, – заметила Сара.
– Это нечестно. – Карина посмотрела на подругу. – Ты же не знаешь точно. Надо быть добрее.
– Хорошо говорить, когда у вас что-то есть, – с легкой завистью сказала Сара. – А вот мои родители ничего мне не оставили.
– Может, они умерли, – предположила Карина. – Со мной так и было. Моя мама умерла, так что отец положил меня на ступеньки приюта.
– Но он хотя бы дал тебе это, – напомнила Сара, переводя взгляд на книгу в руках подруги.
Все трое уставились на крышку переплета, в центре которой мерцал под звездным светом кроваво-красный рубин.
– А ты действительно не помнишь, где он тебя оставил? – спросил Джеймс.
– А я должна помнить, как родилась? – хихикнула Карина. – Нет, не помню. Я была во многих приютах. Но никто не знал, откуда я взялась.
– А что ты помнишь? – спросила Сара.
Взгляд Карины затуманился.
– Какие-то обрывки… мгновения… Помню детей в других приютах. Помню, как плыли на корабле. А еще песню… что-то о путеводной звезде или каком-то свете. – Карина снова посмотрела на книгу, которую держала в руках. – А еще я постоянно вижу сон, и во сне говорят, что книгу надо хранить. Что отец дал ее мне не просто так. Что это – мое наследство.
– А прочитать ты ее можешь? – поинтересовался Джеймс.
Карина покачала головой.
– Миссис Олтвуд говорит, что она на итальянском. По-моему, в ней рассказывается про звезды. – Она раскрыла книгу и перевернула несколько страниц, заполненных астрономическими диаграммами. Детям эти схемы напоминали паутинки с запутавшимися в них клубочками света.
– Просто надо найти кого-то, кто научил бы меня итальянскому, – решительно объявила Карина. – Или уж самой научиться.
– Ты могла бы ее продать, – заметила Сара. – Этот рубин стоит, должно быть, целое состояние. Любая семья в деревне с радостью примет тебя в свой дом, если будет знать, что им достанется такое сокровище.
Карина потрясла головой.
– Нет, я никогда с ней не расстанусь. Мой отец хотел, чтобы книга была со мной. А раз так, то в ней должно быть что-то важное.
В темноте вдруг хрустнула ветка. Друзья тут уже умолкли и насторожились.
– Если нас найдет кто-то из смотрителей, от плетки не отвертеться, – прошептал Джеймс.
– Наверно, просто кролик, – сказала Сара, всматриваясь в обступившие их тени. – Я никого не вижу.
– Тогда давайте-ка вернемся, – предложил Джеймс. – С меня приключений на сегодня хватит.
Тихонько поднявшись из-под дерева, друзья вернулись в комнату, где спали все дети.
И никто из троих не заметил любопытных глаз, наблюдавших за ними из темноты.
Глава 3
«Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus».
Карина медленно произнесла эти слова про себя. Лежа на кровати, она изучала оставленную отцом книгу. Все дети в общей комнате уже давно спали на своих кроватях.
Она прошлась глазами по буквам на странице. Понятного в книге было немного. В приюте смотрители учили воспитанников читать на английском, но итальянский был ей совершенно чужд. И попросить кого-то о помощи в изучении незнакомого языка она не могла. Миссис Олтвуд была единственной из смотрителей, кто знал о книге, и она постоянно напоминала девочке, что ее лучше никому не показывать. Такого, чтобы ребенок владел ценной на вид вещью, да еще и украшенной рубином, в приюте не случалось.
«…le stesse si saranno derectus», – повторила Карина. Пусть она и не понимала итальянский, но прочитать книгу решила твердо. И тогда, к тому времени, когда она выучит язык, каждое слово уже отложится у нее в памяти.
«А читал ли сам отец эти слова? – Девочка провела пальцем по съехавшей строчке. – Может, он еще жив и ищет меня? Может, он очень умный. Мало кто оставит своему ребенку книгу со звездными картами. Может, он ученый».