Общая численность именно полиции нигде отдельно не указывалась. Можно только предположить, что всего она в целом составляла примерно 2000—3000 человек.
2. Отряды Сельской самоохраны создавались из местных жителей мужского пола в каждом селе или деревне, находившихся под контролем РГО «ЛОС». Причем формировались они и содержались на средства местного населения. Если бойцы Народной Армии и полицейские состояли в своих отрядах или батальонах на постоянной основе и привлекались к работам в народном хозяйстве Локотыцины лишь по приказам своих командиров, то с отрядами самоохраны все обстояло несколько иначе. Отряды самоохраны представляли собой вооруженное народное ополчение. Их, кстати, зачастую так и называли: ополченцы или же самоох- ранцы.
Состояли отряды ополченцев из двух категорий граждан. Первая — ополченцы на постоянной службе. Они, как уже здесь указывалось выше, набирались по разнарядке один человек от десяти дворов. Вторая — ополченцы, которые привлекались к службе в самоохране от случая к случаю, по мере возникновения надобности в них.
Члены этих отрядов занимались каждый своим делам. И лишь при угрозе нападения партизан они брали в руки оружие и становились на защиту своих сел, домов, посевов, скирд хлеба, сена или соломы.
Подчинялись ополченцы начальнику полиции и самоохраны каждого конкретного населенного пункта, где они существовали. Основной задачей ополченцев, помимо указанной выше, была охрана:
всех остальных коммуникаций, которые не охранялись силами полиции,
урожая и жителей, возделывающих поля и собирающих затем созревший урожай. К примеру, инструкция по охране урожая зерновых и сенокосов предписывала выделять каждый раз для этих целей 1 —2 человек «постоянных» самоохранцев (из первой упомянутой здесь категории), 3—4 человек от населения (из второй категории) и 1—2 лошади для этого контингента на каждый луг для обеспечения их мобильности в случае нападения партизан (РГАСПК Ф. 69. On. 1. Д 1143. Л. 90);
объектов социального назначения — школ, больниц, клубов, имущества крестьян и госхозов и товариществ, старостатов, управ, предотвращения мелких правонарушений вроде хулиганства, охрана общественного порядка.
При этом они, в отличие от бойцов Народной Армии, в противопартизанских операциях не участвовали. Так же, впрочем, как и отряды полиции.
Вооружены были ополченцы только стрелковым оружием — винтовками и ружьями.
Общая численность отрядов самоохраны также нигде особо не подсчитывалась. И можно только предположить, с той или иной долей уверенности, что она в среднем достигала в середине 1943 г. 4000—6000 человек «постоянного контингента». То есть не считая привлекаемых от случая к случаю других представителей мужского пола независимо от их возраста из числа жителей данного населенного пункта.
3. Народная милиция. Вот в эту компоненту как раз и входило в основном сельское население РГО «ЛОС», которое не входило в штаты «постоянной» сельской самоохраны и собиралось «под ружье» только в случае крайней нужды. Функции и задачи народной милиции уже описаны выше при рассказе про сельскую самоохрану. Сделано это не случайно, так как народная милиция не имела своей собственной структуры, особого командования и особых частей, а всегда придавалась отрядам сельской самоохраны, усиливая их количественно. Численность народной милиции подсчитать невозможно, ибо это был просто вооруженный деревенский народ РГО «ЛОС».
Примером здесь может послужить взятый в плен Красной Армией в сентябре 1943 г. гражданин Клюен- ков, о котором упомянули в своей книге «Антипартизанская республика» И. Ермолов и С. Дробязко. «Мри аресте у Клюенкова изъяли: красноармейский военный билет, справку ВТЭК, выданную в Локоте в феврале 1943 года, о том, что Клюенков страдает активным туберкулезом легких и является инвалидом 2-й группы; справку бойца Брасовского вооруженного отряда (так официально до июля 1942 года называлась РОНА). Будучи допрошен в Локоте 12 сентября 1943 года сотрудником Орловского УНКГБ лейтенантом госбезопасности Макеевым, Клюенков показал: «В январе 1942 года меня призвали в фашистскую полицию, но по состоянию здоровья я нес только патрульную службу на окраине с. Брасово с винтовкой и боевыми патронами с задачей задержания всех подозрительных лиц и красных партизан. Дежурить на постах мне приходилось очень мало, так как я часто болел. В операциях против партизан ни разу не участвовал. 10/XII-1942 я по болезни был освобожден от полицейской службы и работал в своем хозяйстве до 25/Ш-43-Я за свою работу жалования, обмундирования и продукты питания ни разу не получал, так как нас считали не кадровыми полицейскими,„»
Помимо всех вышеперечисленных вооруженных формаций населения Русского государственного образования, имелась еще одна категория вооруженных граждан РГО «ЛОС», не входившая ни в одну из вышеперечисленных вооруженных формаций.
Дело в том, что личное оружие, как правило, пистолет и зачастую к нему вдобавку винтовку или даже автомат, имели:
— практически все без исключения представители администрации РГО «ЛОС» окружного, районного, волостного и сельского звена;
большинство руководителей и инженерно-технического состава заводов, фабрик и других руководителей и активистов клубов, народных домов, библиотек, других хозяйственных объектов;
члены Народной Социалистической Партии России «Викинг» («Витязь»), НСПР(В);
многие простые граждане, запасшиеся оружием «на всякий случай» для защиты своего хозяйства, а также жизни и чести своих родных.
Учитывая разветвленную структуру государственного управления, а также развитую экономику и наличие множества этих самых хозяйственных объектов, да и просто крепких хозяйств, можно с большой долей уверенности полагать, что перечисленные категории граждан РГО «ЛОС» были весьма и весьма многочисленны. И исчислялись никак не менее чем несколькими тысячами человек.
К концу 1942 г., через год после рождения РГО «ЛОС», в составе только регулярных частей РОНА имелось 15 стрелковых батальонов, 1 зенитная батарея, 1 бронетанковый дивизион, имевший 8 танков (1 «КВ», 2 Т-34, 3 БТ-7, 2 БТ-5), 2 танкетки, 3 бронемашины (одну БА-10 и две БА-20) и несколько десятков автомашин и мотоциклов, а также «элитная» истребительная рота и охранный (иначе называемый комендантский), при обер- бургомистре округа, взвод (последние — позднее, в мае 1943 года, развернутые в гвардейский батальон).
При этом крайне интересно будет осветить здесь вот еще какой вопрос: а каким же статусом обладала Русская Освободительная Народная Армия в общей структуре германских силовых ведомств — вермахте, СС и полиции, различных инонациональных легионах?
Если взглянуть на германские документы той поры, где фигурирует созданное Воскобойником и Каминским воинское образование, эта вооруженная формация русских людей, то можно легко упереться в глухой тупик. Потому что РОНА фигурирует там либо как «бригада народной милиции», либо как «народное формирование», либо как просто перевод на немецкий словосочетания Русская Освободитель- ноя Народная Армия — «Die Russische Volksbe- freiungsarmee». Но ни одного из перечисленных словосочетаний не существовало в имевшейся тогда номенклатуре германских национальных и инонациональных вооруженных формаций тех или иных групп людей.
Такого не было в вермахте. Там были полки, бригады, дивизии, корпуса, армии. Все они имели порядковые номера и четкое подчинение в составе всей четко выстроенной вертикали власти, вплоть до командующего группой армий. И далее через ОКХ и ОКБ — самому главнокомандующему германскими вооруженными силами, фюреру германского народа и рейха.
В этой четкой вертикали власти отлаженной структуры вермахта Die Russische Volksbefreiungsarmee, Русская Освободительная Народная Армия, РОНА, отсутствовала.
Но такой структуры — Die Russische Volksbe- freiungsarmee — не было и в СС, полиции и инонациональных легионах. Там также была выстроена четкая вертикаль власти, и все без исключения части, соединения и объединения СС, включая и различные инонациональные легионы, четко и ясно подчинялись определенным вышестоящим командным структурам в СС.
Но РОНА к СС ни в 1941 г., ни в 1942 г., ни в 1943 г., ни даже первую половину 1944 г., вплоть до 17 июня 1944 г., не имела ровным счетом никакого отношения.