Мадлен поднесла к губам бокал и осушила его. Диана встала и налила подруге еще. А та, немного помолчав, продолжила:
– Я уехала из Лондона отчасти для того, чтобы ему больше не пришлось выбирать между мной и остальной его жизнью. И еще для того, чтобы ему не пришлось видеть, как я умираю. Остальное ты знаешь.
Диана немного помолчала, потом спросила:
– Твой Николас все еще в Лондоне?
Мадлен покачала головой.
– Нет. Это было первое, что я выяснила, как только мы сюда приехали. Теперь он постоянно живет в своем поместье. Если бы были хоть какие-то шансы его встретить, я бы не показывалась на людях. Для меня было бы невыносимо снова его увидеть. Ничто не изменилось. Во всяком случае, я не изменилась. Он, возможно, изменился. Надеюсь, что изменился. Так для него было бы лучше.
Диана с сочувствием взглянула на подругу. Как это типично для щедрой души Мадлен – стремиться избавить любимого от страданий, хотя сама она все еще страдала.
– Теперь понимаешь, Диана, почему куртизанке не стоит влюбляться в своего покровителя? Такая любовь может принести минуты радости, но боли – гораздо больше. Сильная страсть может быть разрушительной, и она почти никогда не приносит счастья. Гораздо лучше иметь покровителя, который тебе друг или которого ты любишь… совсем чуть-чуть.
– Но если Сент-Обин такой холодный, то почему же ты считаешь, что я могу в него влюбиться?
– Я думаю, что ты влюбишься в любого мужчину, которого выберешь в любовники, – сказала Мадлен. – Это дурная привычка, свойственная почти всем женщинам, а ты еще более уязвима, чем многие из нас. Ты сама не знаешь, как жаждешь быть любимой и любить.
– Но в моей жизни много любви: Джоффри, Эдит, ты… – Диана пожала плечами. – Почему ты так уверена, что я потеряю голову от мужчины только потому, что мы станем любовниками?
– Любовь к мужчине очень отличается от любви к ребенку или подруге. И какой бы сильной ни была любовь к ним, она не может заменить женщине мужчину. – Чуть подавшись вперед, глядя Диане в глаза, Мадлен продолжила: – Пожалуйста, доверься моему суждению по этому вопросу и не связывайся с лордом Сент-Обином. Выбери мужчину вроде лорда Риджли. Он, конечно, не так красив, но будет тебя обожать. Или этот славный мальчик Клинтон. Он будет посвящать поэмы твоим глазам… И как бы ни сложились твои отношения с кем-то из этих двух, оба они гораздо предпочтительнее Сент-Обина. – Мэдди тихо вздохнула. – Я знала мужчин вроде него. Он, конечно, привлекательный внешне и в состоянии щедро заплатить. Более того, он даже может доставить тебе удовольствие в постели. Но от него ты увидишь мало доброты и еще меньше любви.
Откинувшись на спинку дивана, Диана подтянула к подбородку колени и, обхватив их руками, тихо проговорила:
– Мне очень жаль, Мэдди. Думаю, ты права, но… Я обязательно должна это сделать.
– Господи, Диана, но почему? – воскликнула Мадлен. – Всякий раз, когда речь заходит о чем-то важном, ты смотришь с загадочным видом и говоришь, что должна это сделать. Мы с тобой подруги, однако я понятия не имею, что у тебя на уме! И вообще, ты ведь неглупая женщина… – Мэдди в растерянности развела руками.
– Извини. – Диана тихо вздохнула. – Я знаю, как тебе тяжело, и понимаю: ты делаешь все возможное, чтобы уберечь меня от страданий. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Понимаешь, дело вовсе не в интеллекте. Я могу читать поэтов и философов и умно рассуждать о прочитанном, но это не имеет отношения к реальной жизни. Эмоции и инстинкт – именно они управляют моими поступками, которые объяснить рационально я не в силах. Я знала, что должна поехать в Лондон и узнать какова жизнь дамы полусвета, а сейчас знаю, что должна почаще видеться с лордом Сент-Обином. – Голос Дианы дрогнул, и она закончила почти шепотом: – Я была бы другой, если бы могла.
Мадлен ощутила боль младшей подруги так же остро, как свою собственную; она видела в Диане дочь и сейчас ужасно переживала – как все родители, которые хотят уберечь своих детей от трагических ошибок. Мэдди долго молчала, наконец со вздохом сказала:
– Извини, дорогая. Я пытаюсь учить тебя, хотя сама когда-то наделала множество ошибок. Что ж, если ты должна – значит, должна. – Вспомнив, как виконт отреагировал на Диану, она с улыбкой заметила: – Знаешь, иногда у мужчин вроде Сент-Обина подо льдом скрыт огонь. Если какая-то женщина и способна его обнаружить, так это, конечно же, ты.