Сперва Снейпа очень удивляла такая забота со стороны бывшей ученицы, однако вскоре он понял, что Джинни не делает для него исключения, относясь ко всем своим пациентам с одинаковым вниманием. Её постоянно волновало, как бы устроить какой‑нибудь миссис Ларкинс свидание с любимой кошкой, по которой «бедная старушка так скучает», или дать возможность мистеру Добсону придерживаться своей совершенно безумной диеты.
— Я понимаю, что это глупость, но ему так будет спокойнее, — говорила Джинни, пересказывая Снейпу больничные новости.
Временами профессора бесило её стремление потакать капризам пациентов, временами раздражала привычка постоянно улыбаться и произносить много ничего не значащих фраз. Однако постепенно отношения между ними стали более человеческими. Снейп уже не считал своим долгом при каждой встрече говорить Джинни какую‑то колкость и даже стал радоваться её появлению с очередной порцией бинтов и лекарств, как тоскливыми осенними днями радует пробившийся сквозь тучи солнечный лучик.
Когда через три недели профессор покидал больницу, от его ран остались только неровные шрамы, покрывающие кожу, а от прежних рук, живших, казалось, собственной жизнью, обладавших собственной памятью и разумом, — одни воспоминания.
Глава 3
Раздраженный и не выспавшийся, Снейп сидел за преподавательским столом и мрачно взирал на пустовавший во время каникул обеденный зал. Пожалуй, сейчас присутствие учеников его бы даже порадовало: с них можно было снять баллы и немного компенсировать собственное плохое настроение… Есть профессору не хотелось, желудок с утра, как обычно, ныл, и Снейп больше смотрел по сторонам, чем в свою тарелку.
По большей части, его взгляды были обращены в сторону мисс Уизли. Нельзя было сказать, что она выглядела особенно удрученной или уставшей. По крайней мере, не больше, чем обычно в последнее время. После случившегося в конце октября скандального разрыва с Поттером Джинни оставила работу в больнице и вернулась в Хогвартс, чтобы помогать мадам Помфри. Снейп, хоть и не слишком разбирался в подобных вопросах, полагал, что для женщины, потерпевшей такую сокрушительную неудачу в личной жизни, Джинни держалась молодцом.
Однако, вглядевшись повнимательнее в её лицо, профессор заметил то, на что не обращал внимания раньше. Тёмные круги под глазами, складки у рта, морщинки на лбу… Кажется, когда он столкнулся с ней в больнице св. Мунго, всего этого не было. Что это, результат проклятья или просто след, оставленный горестными событиями, произошедшими в её жизни?
Джинни закончила завтрак и ушла из обеденного зала, и профессору показалось, что улыбка, с которой она откланялась, выглядела не слишком весело. «Возможно, мне просто кажется? — подумал Снейп. — Я, в общем‑то, не большой специалист по части женских улыбок…»
Он вновь вернулся мыслями к событиям прошедшей ночи.
Заклинание эмоционального контакта, которое он применял к Джинни, обостряло и обнажало сознание, делая его необычайно чувствительным к восприятию магических воздействий. Если человек находился под проклятием, обычно ощущалась посторонняя, чужеродная магия… Её можно было сравнить с фальшивой нотой, вмешавшейся в звучание стройного аккорда потока собственной магии пострадавшего человека. Однако в момент эмоционального контакта с Джинни он не ощутил никакого диссонанса, хотя и почувствовал огромное внутреннее напряжение, так что это не было похоже на обычное спокойное магическое поле. И он терялся в догадках, что же могло вызвать такую картину…
Погруженный в раздумья, Снейп не заметил, что остался за преподавательским столом вдвоём с директором — если не считать Хагрида, фигура которого возвышалась на противоположном конце стола. Лесничий сосредоточенно обгладывал копченый свиной хребет, который эльфы добавили к его завтраку, так как яичницы и овсянки ему было явно недостаточно.
— Северус, Поппи очень переживает за мисс Уизли, — вполголоса начала Минерва. — Она заходила ко мне сегодня утром. Cказала, ты считаешь, что с девочкой что‑то серьезное…
Снейп удивлённо вскинул брови: