И вдруг он увидел слепого, который ощупью шел к старому баобабу. Постукал слепец своей палкой по стволу баобаба и пробормотал:
— Баобаб, раскройся!
Баобаб раскрылся, и слепец исчез в большом дупле. Подбежал заяц Лёк поближе, прислушался и услышал из глубокого дупла голос слепца:
— Баобаб, закройся!
И дупло в стволе баобаба закрылось.
Как всем известно, Лёк трусоват, но в то же время безмерно любопытен, и любопытство у него частенько бывает сильнее страха.
И сказал себе Лёк: «Даже трус не может спрятаться позади своего зада. Будь, что будет!»
Залез заяц на термитник вблизи баобаба и стал ждать, дрожа от страха и от нестерпимого любопытства.
Когда наступила ночь, Лёк подобрался к баобабу. Осторожно притронулся палкой к дереву и сказал:
— Баобаб, раскройся!
И в неохватно большом стволе баобаба раскрылось дупло.
Лёк проскользнул внутрь баобаба. И что же он там увидел? На большой циновке сидели девять слепцов, молодых и старых, и ели с огромного блюда такой превосходный душистый кускус, что у Лёка от одного лишь запаха задрожали усы и уши.
Главный среди слепцов сказал:
— Садись, наш брат, и утоли свой голод. Заяц Лёк спохватился и быстро проговорил:
— Баобаб, закройся!
Когда вход в баобаб закрылся, заяц скромно сел с краешка и принялся за кускус.
Когда все поели, главный среди слепцов поднялся, ударил по дереву палкой и приказал:
— Баобаб, раскройся!
Слепые вышли один за другим, заяц тоже прошмыгнул между ними и удрал поскорее в джунгли.
Вскоре после той ночи горячий ветер пустыни иссушил весь край. Повсюду воцарились засуха и голод. Люди и звери блуждали по стране в поисках пищи и воды, худые, истощенные и слабые.
Один лишь заяц Лёк каждый вечер приходил к слепцам, потихоньку наедался до отвала и убегал, не говоря ни слова. Так что был он весел, неугомонен и быстр, и шкура его лоснилась от сытости. Среди всех обессилевших, тощих и унылых зверей он один скакал и резвился без устали, топорща усы и сверкая глазами.
Но что должно было случиться, то в конце концов и случилось.
Буки-гиена, Буки-обжора страдала больше всех в тот голодный год. И она, конечно, заметила, что только Лёк из всех зверей сыт и счастлив.
— Добрый друг мой Лёк! — обратилась она к зайцу. — Пожалей меня, пожалей мою семью. Объясни мне: почему ты один такой сытый и резвый? Скажи мне, где ты кормишься?
Пожалел Лёк гиену.
«В конце-то концов, — сказал он себе, — у слепых предостаточно всякой еды, хватит ее и для Буки. Мне такое благодеяние ничего не будет стоить, а в будущем, может быть, и Буки мне пригодится».
С наступлением вечера Лёк отыскал гиену и сказал:
— Если хочешь, пойдем со мной вместе на ужин к слепцам. Но только с условием: не говори там ни слова, будь скромна и молчалива, иначе нам несдобровать.
— Ни о чем не беспокойся! — ответила Буки. — Я так голодна, что смогу есть часами, не говоря ни слова. Веди меня скорей!
Пришлось зайцу долго уговаривать гиену, чтобы она потерпела, дождалась ночи.
Наконец ночь пришла, и заяц с гиеной подкрались к старому дереву.
— Баобаб, раскройся, — прошептал заяц Лёк как мог тише.
Однако гиена Буки была хоть и глупа, но не глуха. И она расслышала слова зайца Лёка.
Уселась Буки возле блюда и принялась пожирать кускус, хотя заяц бросал на нее укоризненные взгляды.
Все обошлось хорошо, поели слепцы, и Лёк вместе с Буки выскочили из баобаба. Но тут Буки взъярилась на зайца:
— Ты не дал мне наесться досыта! Я могла бы съесть в два раза больше, и эти слепые ничего бы не заметили!
— Буки, — ответил ей заяц, — твоя жадность тебя погубит. Ты же знаешь: слепцы — народ ушлый, и малейшая твоя промашка может их насторожить. Послушайся меня. Ешь потихоньку, молча и не торопясь, как едят слепцы.
Однажды вечером случилось так, что зайцу пришлось пойти в гости к своей приятельнице, пальмовой крысе, что жила на плантации пальм в Баоло, в самом сердце Сенегала. И осталась Буки одна.
Подошла она в темноте к баобабу, постучала по дереву посохом и проговорила своим хриплым голосом:
— Баобаб, раскройся!
Засомневался баобаб, но все же приоткрыл дупло в своем стволе.
Буки вошла, поставила в угол посох и уселась перед блюдом с кускусом.
Жаль, не было тут зайца Лёка! Только он мог бы умерить жадность гиены. А без него Буки совала свои лапы в самую глубину блюда с кускусом, и когти ее скребли по дну — клап-клап! Клап-клап! Челюсти ее щелкали — хрум-хру, хрум-хру! Она давилась и рыгала — гаум-гау, гаум-гау!
Насторожился старший из слепцов и сказал своему соседу:
— Среди нас затесался чужак!
И велел он всем прекратить ночную трапезу.
Но ведь все знают, что, если гиена дорвалась до еды, остановить ее ничто не может! И Буки продолжала жевать, глотать и выскребать кускус со дна блюда, утешая себя: они ведь слепые! Им меня не распознать.
Однако слепые, известное дело, прекрасно слышат! Схватили они свои дубинки и со всех сторон набросились на обжору Буки. Гиена чуть не подавилась! Только и раздавались удары: бух-бах! Бух-бах!
Бросилась Буки к дуплу, завопила: — Баобаб, откройся!
Открылось дупло, но, едва гиена Буки сунулась в него, старший над слепцами приказал:
— Баобаб, закройся!
И застряла гиена Буки в толстой коре баобаба, голова снаружи, а зад внутри. А слепцы принялись молотить по ее заду своими дубинками, радуясь каждому воплю Буки.
К счастью, Лёк возвращался в то время из гостей и услышал отчаянный вой гиены.
Постучал он своим посохом по стволу баобаба и крикнул:
— Баобаб, раскройся!
Выскочила Буки из баобаба с избитым задом и печальной мордой.
Что же до зайца Лёка, то он хохотал! Снова Буки поплатилась за свою непомерную жадность. Снова ей досталось!
Однако с тех пор ни заяц Лёк, ни гиена Буки больше ужинать к слепцам не ходили.
Как звери на одном поле сеяли
Было это давно, в далекие времена.
Встретились как-то звери — лев, пантера, гиена и маленький заяц. Встретились, поговорили и решили возделать на всех одно большое поле.
И вот собрались они все вместе, возделали большое поле и засеяли его просом ндийямири. Вырастили просо, дождались, когда оно созреет, дружно собрали урожай. И сложили все снопы проса ндийямири в амбар на столбах, чтобы оно просохло для обмолота. Потом сказали друг другу:
— Разойдемся! У нас у всех свои дела. Отдохнем, а потом соберемся вместе. Соберемся на праздник нового урожая!
Все были согласны, и маленький заяц Кумба тоже. Но когда звери разошлись, маленький заяц вернулся тайком к амбару. Он вытащил все просо, перенес его в джунгли и спрятал. Всю ночь бегал он туда и обратно. Из амбара тащил просо, а в амбар — помет гиены, который подбирал на тропинках. И под утро проса почти не осталось, зато весь пол был усеян пометом гиены.
Когда взошло солнце, звери начали собираться на праздник. Они сошлись на большой поляне и встали в круг. Все были здесь: лев, пантера и гиена Силли Демба. Только маленького зайца не хватало.
— А ну-ка позови его! — приказал лев гиене.
— Эй, заяц Кумба, где ты? — закричала гиена Силли Демба.
Заяц Кумба приглушил свой голос и ответил из-за кустов еле слышно, словно издалека:
— Эхей! Я здесь!
— Беги сюда, заяц Кумба! — снова закричала гиена.
— Эхей! Бегу! — ответил заяц чуть погромче.
— Скорей, все тебя ждут! — опять закричала гиена Силли Демба.
— Эхей! Сейчас, сейчас прибегу! — ответил заяц Кумба почти полным голосом.
Тут он вылез из-под куста, добежал до ручья и окунулся в воду три раза. А потом выскочил весь мокрый на поляну.
— Что с тобой, заяц Кумба? — спросили звери.
— Я был далеко-далеко! — ответил заяц. — Долго бежал, бежал. Видите, весь вспотел!
— Да, — сказали звери маленькому зайцу. — Мы видим. Ты, наверное, очень устал, бедняжка.
— Ничего, — ответил заяц Кумба. — Пойдемте в деревню на праздник. Лев — наш вождь. Пусть он нас ведет!
И они все пошли за львом.
Пришли они в деревню к дому льва. Мать льва встретила их перед домом.
— Слава создателю! — сказала она. — Мой сын вернулся в добром здравии. И все вы вернулись в добром здравии. Теперь устроим праздник!
Начали звери собираться на площади. Первым пришел слон, могучий слон Диалло. Он был почетным гостем.
За ним пришел большой лев, владыка холмов над рекой Сенегал. Когда он рычит на холмах, громовой его голос слышит вся долина.
За ним пришла быстрая пантера, несравненная прыгунья. Одним прыжком она может с вершины холмов долететь до самой реки. Никакая дичь от нее не спасется!
За ней пришла гиена Силли Демба. Только маленький заяц Кумба опять где-то задержался.
А задержался он потому, что бегал в джунгли за просом ндийямири. Принес он проса ндийямири своей матери и сказал:
— Поскорее обрушь это просо! И обменяй его на просо саммэ, просо старого урожая, у матери гиены. Она жадная, согласится.
Так мать Кумбы и сделала.
Собрались звери на пир. Они плясали, пели под гром тамтамов, пили пальмовое вино. И матери всех зверей угощали их кускусом и кашей из проса саммэ. Только мать гиены принесла на пир кашу из проса ндийямири.
Заподозрили звери неладное.
— Откуда у матери гиены просо нового урожая, просо ндийямири? — спрашивали они друг друга.
— Пойдемте посмотрим, цел ли наш амбар! — решили звери.
И следом за львом все они отправились к амбару. Дошли звери до амбара и увидели, что вокруг раскиданы снопы проса. И еще увидели они помет гиены. Забеспокоились звери. Сказали маленькому зайцу:
— А ну, Кумба, прыгни в амбар, посмотри, цело ли наше просо!
— Как же я туда прыгну? — возразил заяц. — У меня слишком короткие лапы!
— Тогда полезай туда ты, Силли Демба! — приказал лев гиене. — И сбрось нам просо!
Влезла гиена в амбар, взяла один сноп проса, сбросила вниз. Взяла второй сноп проса, сбросила вниз. Сбросила последний, третий сноп проса, и вместе с ним посыпался на землю помет гиены. А больше в амбаре ничего не осталось.
Горько зарыдала гиена. Услышали это звери и сказали пантере:
— Прыгни туда, посмотри, почему Силли Демба рыдает?
Впрыгнула пантера в амбар и увидела, что он пуст, лишь помет гиены валялся повсюду на полу.
— Это ты, Силли Демба, украла наше просо! — зарычала пантера.
— Нет, это не я, клянусь! — ответила гиена и зарыдала еще горше.
Соскочила пантера на землю, рассказала зверям обо всем, что увидела.
И тогда решил слон Диалло:
— Чтобы не было споров и подозрений, все мы должны пройти испытание водой. Большая река сама покажет, кто украл просо.
И пошли они к Большой реке.
Слон прыгнул через реку — и не коснулся воды. Лев прыгнул — и не коснулся воды. Пантера прыгнула — и не коснулась воды. Гиена прыгнула — и не коснулась воды. Заяц прыгнул и упал прямо в реку.
— Вот он, вор! Вот кто украл наше просо! — закричали звери.
— Да нет же, нет! — запищал в ответ Кумба. — Вы же знаете, когда вы собрались, я был далеко-далеко, бежал к вам долго-долго, даже весь вспотел. Вы же знаете: моя мать, как и все матери, сварила кашу из проса саммэ, только мать гиены сварила просо ндийямири. Вы же знаете, в амбаре полно помета гиены и ни одного заячьего орешка! Не я вор!
Смутились звери, задумались. Что же делать? Проса нет, есть нечего. И решили они:
— Придется нам продать своих матерей!
И вот каждый приготовил веревку, чтобы наутро вести свою мать на базар. Но каждый жалел свою мать. И все звери выбрали веревки похуже, чтобы их легко можно было оборвать. Все, кроме глупой гиены Силли Дембы. Она взяла самую крепкую веревку.
И вот наутро повели звери своих матерей на базар. Но по дороге мать льва оборвала веревку и убежала. Потом убежала мать пантеры. Потом мать Кумбы. И только гиена Силли Демба довела свою мать до базара и продала в рабство.
— Вот кто бесчестный вор! — сказали звери. — Она продала свою мать, значит, она и наше просо украла!
И гиену с позором изгнали из деревни.
А хитрый заяц только посмеивался в усы.