А вы что думаете об уроке зайца Лёка, справедливого судьи?
Как Буки хотела снести яйца
Ранним утром, еще по росе, едва заяц Лёк отыскал в песке ямку посуше, к нему подбежала гиена Буки.
Чего это ты от меня всегда прячешься? спросила она с угрозой.
А чего мне от тебя прятаться? возразил заяц Лёк, хотя прекрасно знал десятки причин, почему он и все его родичи избегали гиену Буки.
Солнце еще не взошло, трава была мокрой, лапы зайца не высохли, а зубы гиены были слишком близко от его хребта. Поэтому заяц Лёк повторил:
С чего мне от тебя прятаться, почтенная Н'Джур? Я просто нашел себе ямку, где прохладнее, чем в траве у тропинки.
Ах, вот оно что! прогнусавила гиена Буки. А я вот вся промокла ночью, схватила насморк и кашель. Слышала я, будто парное молоко лучшее средство от хрипоты. Слушай, Лёк! Тут неподалеку одна, без пастуха, пасется корова Нагг. Вымя у нее полнее, чем полный бурдюк. Пойди-ка поговори с Нагг, пока пастух не вернулся. А я подберусь сзади и пососу хоть немножко теплого молока!
Заяц Лёк знал, с кем имеет дело. Уж если Буки-гиена привяжется, от нее так легко не отделаешься.
Пришлось зайцу побежать к корове Нагг.
Всем известно, что Нагг ничему толковому не научилась ни дома, ни в школе. Однако она все-таки понимала, что сырая от росы трава не на пользу ее брюху. В тот ранний час корова Нагг медленно отщипывала верхушки побегов травы, которые слабые лучи утреннего солнца и ветерок уже немного подсушили.
Здравствуй, Нагг! обратился к ней заяц. Я давно уже тебя заметил, но трава была слишком сырой и я не мог к тебе подойти
Корова помотала головой. Заяц думал, что она приветливо и вежливо кивает на его любезные слова. И вдруг услышал мрачное мычание, предсмертный стон боли, от которого у него ощетинились все волоски на шкуре и уши встали торчком.
Нагг повалилась на бок, и гиена Буки стала раздирать ее тушу на части.
Зайца Лёка трудно было чем-нибудь удивить. От Буки он ждал любой пакости. Он посмотрел на издыхающую корову и сказал:
Где же мы теперь найдем молоко?
Молоко? Ха-ха! захохотала Буки. Плевать мне на молоко! Что я, сосунок? Ты взгляни лучше: сколько в этой корове мяса, сколько костей! Это же не просто удача, это подарок богов. Помоги мне разделать тушу, тогда нам будет легче утащить ее отсюда. Я знаю Малала-пуло, ее пастуха, и вовсе не хочу с ним сегодня встречаться. Если он застанет меня здесь
Пришлось Лёку разделывать тушу Нагг, помогая своей опасной соседке, с которой, того и гляди, попадешь в беду!
А солнце между тем наконец взошло, и саванна пробудилась после долгого крепкого сна. Отовсюду слышались звериные и птичьи голоса. Даже самые отъявленные сони просыпались, громко зевая. Надо было как можно скорее уходить подальше от этого места. Того и гляди, сюда кто-нибудь нагрянет!
И заяц предложил Буки:
Давай я сбегаю за хворостом для костра! Но Буки возразила:
Сырое мясо куда лучше на вкус!
А я больше люблю мясо жареное, печеное и даже вареное, ответил ей заяц.
Ладно, будь по-твоему! Только за хворостом пойду я сама, решила Буки-гиена, опасаясь, что заяц всполошит и приведет к ее добыче всех обитателей джунглей.
И гиена отправилась за хворостом.
Заяц Лёк подумал, что с него хватит неприятностей, сейчас, пожалуй, самое время удрать.
Все зайчата с самого детства с молоком матери впитывают страх перед гиеной и отвращение к ней. Они учатся никогда не упускать возможности сыграть с гиеной Буки злую шутку.
Потряс заяц головой, похлопал длинными ушами и только тогда наконец избавился от страха, который испытывал с того самого мига, когда гиена застала его в песчаной ямке.
Он отпрыгнул в сторону, посмотрел направо, посмотрел палево и, чтобы немного размяться, поскакал к баобабу, тень которого тянулась к туше глупой коровы Нагг.
Обежал заяц вокруг баобаба и вдруг замер, подняв мордочку и наморщив нос. В стволе баобаба он заметил дупло.
Заяц быстренько перетаскал по частям в дупло мясо и кости, требуху и шкуру коровы, оставил одну лишь голову, да и ту зарыл в землю, так что снаружи торчали только рога. А сам спрятался в дупле и скорчился там, как погребенный воин.
Лёк! Эй, Лёк! услышал он голос Буки. Где ты, сын беды? Что ты сделал с моей коровой? Я вижу только нахальных мух, которые пьют ее кровь наперегонки с ненасытной жадной землей!
Буки тащила огромную вязанку хвороста и так сгибалась под этой тяжестью, что ее зад, и без того обвислый, волочился по траве.
Мы здесь, я и твоя корова! ответил ей глухой голос, похожий на отдаленный рокот боевого тамтама.
Где это, здесь? спросила гиена Буки, поворачиваясь во все стороны.
Здесь, под землей! Когда ты ушла, ненасытная земля разверзлась и поглотила нас. Я вишу, зацепившись за коровьи ноздри, и ничего не вижу. Подо мною черная бездонная дыра. Наверное, только коровьи рога нас и держат, меня и голову этой несчастной Нагг.
Голос звучал неизвестно откуда, печально и глухо, как далекие отзвуки грома.
Буки сбросила хворост и закрутилась, низко приседая. Вдруг она заметила коровьи рога, торчащие из земли. Ухватилась гиена за рога, дернула и полетела вместе с коровьей головой кувырком!
Хум-хум! рявкнула Буки, поднимаясь. Видно, у земли и впрямь острые зубы и ненасытное брюхо Лёк! Эй, Лёк! Где ты теперь, сын беды?
Зде-е-есь!..
Где?
Зде-е-есь!
Ба-Нйоли, страусиха, пробегала неподалеку и услышала вопли Буки и глухой, странный голос, от которого загудела ее маленькая страусиная голова. Подбежала она, захлопала крыльями и затанцевала вокруг гиены, как борец.
Что случилось, почтенная Буки? спросила страусиха Ба-Нйоли.
Рассказала ей Буки-гиена, что потеряла Длинноухого.
Лёк, эй, Лёк, где ты?
Я зде-е-есь!
Наверное, он на дереве, сказала страусиха Ба-Нйоли, поднимая маленькую голову.
Нет! ответила Буки-гиена. Голос слышится из-под земли. Лёк, о Лёк, где ты?
Я зде-е-есь!
Страусиха Ба-Нйоли обежала, приплясывая, вокруг баобаба, заметила дупло и сунула туда свою маленькую голову.
Да вот же он, внутри дерева! крикнула она гиене Буки.
И корова тоже там?
Какая корова? Чья корова?
Это не твое дело. Посмотри и скажи мне: Лёк там один или вместе с коровой?
Подожди, я просуну голову подальше
И Ба-Нйоли засунула в дупло баобаба не только маленькую голову, но и почти всю свою длинную шею, голую и красную, как зад обезьяны Голо.
Заяц Лёк быстро отодрал от ствола баобаба прядь крепких волокон и сделал из них петлю. Когда Ба-Нйоли просунула в дупло голову, заяц накинул ей петлю на шею и затянул посильнее.
Вуйе яйе о! О, моя мама! застонала Ба-Нйоли. Ты меня душишь, Лёк! Отпусти меня, умоляю Я сейчас снесу яйцо и мое яйцо разобьется! Отпусти! О, я так и знала я снесла яйцо Ты видишь его, Буки? Оно не разбилось?..
Конечно, разбилось, да еще как разбилось! ответила гиена, доедая белок и желток и вылизывая скорлупу огромного страусиного яйца. Но утешься, оно не пропало зазря. Давно я не пробовала ничего вкуснее, честное слово. Почаще бы такое случалось!
Заяц Лёк услышал слова гиены, услышал, как она жадно причмокивает. Отпустил он страусиху и сказал гиене Буки:
Право же, Буки Н'Джур, ты еще глупее, чем я думал. Твои собственные яйца еще крупнее и еще вкуснее яиц Ба-Нйоли. Но верно сказано: всегда кажется, будто кускус у соседки вкуснее!
О чем ты говоришь? всполошилась Буки. Разве я тоже несу яйца?
Ну конечно, как и все другие звери и птицы, тетушка, как и все на свете! Как курица Ганар, как жаба М'Ботт, как Джайна-змея и как рыба Джэн. Ты тоже несешь яйца, как и все на свете. Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?