А львята росли быстро, гораздо быстрее Гунэ. Каждому из них он дал имя. Самого задиристого прозвал Серинь-Сокхор, что означает Злой. Второго, такого же драчливого, он прозвал Серинь-Мугнади, что означает Вспыльчивый. А третьего, миролюбивого и доброго, Гунэ прозвал Серинь-Тиннэ, что означает Великодушный.
* * *
Время зимних дождей давно прошло, и солнце допивало последние капли влаги на земле. Саванна снова зазеленела; повсюду пели птицы и резвились счастливые животные. Львиная семья была тоже счастлива.
Но вот однажды малыш Гунэ услышал вдалеке звуки халама, маленькой сенегальской скрипки. С изумлением узнал он мотив той самой колыбельной, которую пела ему родная мать. Сердце маленького Гунэ сжалось от неясной печали. Как зачарованный, пошел он к термитнику, из которого, казалось, лилась мелодия. Заглянул он за термитник и ахнул! Там сидел заяц Лёк и наигрывал на скрипочке. Маленький Гунэ бросился к нему со слезами радости и благодарности.
Как живешь, малыш Гунэ? спросил его Лёк. Я тебя не забыл. Видишь, пришел о тебе справиться. Ты счастлив?
Львица очень добра со мной, она любит меня. Но вот мои братья-львы Двое из них ревнуют меня к матери и все чаще показывают свой злой нрав. Они насмехаются надо мной, потому что у меня голая кожа, потому что у меня нет ни когтей, ни клыков. Часто они обижают меня и даже бьют, когда матери нет поблизости.
Хорошо! сказал заяц Лёк. Я дам тебе кое-что, чтобы ты мог защищаться. Вот волшебная дубинка. Если тебе придется очень туго, скажи только: Дубина, ко мне! И дубинка сама сделает все, что нужно.
И заяц Лёк протянул Гунэ дубинку.
А вот тебе лук и стрелы, продолжал заяц Лёк.
Но мои братья-львы встревожатся, когда увидят лук и стрелы! воскликнул малыш Гунэ.
А ты им скажи, что это просто игрушка, и заиграй на тетиве, как на струне, вот так! А потом спрячь все это на дереве. Каждый день ты будешь залезать на дерево и петь какую-нибудь песенку, пощипывая струну-тетиву.
Но главное, продолжал заяц Лёк, научиться стрелять из лука!
Заяц сам был отличным стрелком, а малыш Гунэ понятливым учеником. Уже через час он стрелял не хуже зайца.
Долго прощались друзья и разлучились только с наступлением ночи.
Когда малыш Гунэ вернулся к логову, он увидел, что львица-мать поджидает его с беспокойством, и услышал, как Серинь-Сокхор говорит ей:
Мать, я тебя никак не пойму! Стоит ли думать об этом уродце? Наверно, Буки давно уже сожрала его: ведь он совсем беззащитен!
Замолчи сейчас же! сердито ответила львица. Он лучше вас всех. Сила это еще не все. Малыш Гунэ умнее вас, и, может быть, когда-нибудь он будет вами повелевать.
Если только мы его раньше не разорвем! прорычал Серинь-Мугнади.
Но тут появился малыш Гунэ, и львица-мать заворчала на него:
Где ты был до сих пор?
Да вот задержался, смастерил палочку и однострунную гитару.
И, пощипывая тетиву-струну, он принялся напевать песенку зайца Лёка.
На другой же день малыш Гунэ взобрался на дерево и спрятал в листве свой маленький лук и стрелы. Он был уверен, что львята их там не найдут. Потому что львы, как известно, на деревья влезать не могут.
Зато дубинку он оставил при себе и никогда с пей не расставался.
Так и жили они, и малышу Гунэ до поры до времени удавалось избегать ссоры с братьями-львятами.
Но вот однажды вечером, когда львята играли в охоту, львица-мать вернулась в логово и сказала малышу Гунэ:
Дорогой мой малыш, на меня сегодня напали охотники. Видишь, стрела впилась мне в бедро! Рана не глубока, но ведь я понимаю язык людей, и я слышала, как один охотник сказал: Эта стрела отравлена, и львица не доживет до утра.
Малыш Гунэ тихо заплакал. Он знал, что львица права.
Дорогой мой малыш, продолжала львица. Я знаю, что ты самый разумный и самый сметливый из всех моих детей. Я сегодня уйду в глубь леса, чтобы там умереть, как умирали все мои предки. А тебе я доверяю моих львят. Скажи им просто, что я отправилась в далекий путь, и через несколько недель они обо мне забудут.
Я тебя не забуду никогда, добрая львица-мать. Но что мне делать с Серинь-Мугнади и с Серинь-Сокхором? Они вспыльчивые и злые, и я их боюсь!
А ты их не бойся! Защищайся и ты победишь. Я надеюсь на тебя, потому что ты мой любимец.
Сказав так, львица-мать исчезла в темноте и больше уже не вернулась.
* * *
Нелегко пришлось малышу Гунэ с беспокойными братцами! С трудом сохранял он мир в семье и, как мог, заботился о львятах. Они еще не умели охотиться и часто возвращались ни с чем. Пока их не было, малыш Гунэ делал стрелы для своего лука, и иногда ему удавалось подстрелить антилопу. В такие дни львята с жадностью набрасывались на его добычу и наедались до отвала.
Но однажды вечером Гунэ ничего не сумел добыть, да и львята вернулись голодные, злые, усталые и пристыженные собственной неудачей. Увидели львята, что в логове нечего есть, обозлились еще больше и напустились на несчастного малыша.
Ты что думаешь, мы будем тебя вечно охранять? зарычал Серинь-Мугнади. Какой нам от тебя толк? Наша мать уже не вернется и не встанет на твою защиту!
Покончим с ним сразу! подхватил Серинь-Сокхор. Разорвем его и утолим наш голод!
И оба львенка двинулись к малышу Гунэ. Понял он, что ему грозит гибель, и в отчаянии воскликнул:
Дубинка Лёка, ко мне!
И тотчас дубинка воткнулась одним концом в землю, другим подхватила Гунэ и начала расти, расти, пока не подняла его на такую высоту, что львятам его уже было не достать.
И тогда вступился Серинь-Тиннэ.
Зачем вам есть этого малыша! сказал он. Он такой маленький, что вы все равно останетесь голодными. Пусть лучше живет вместе с нами! Ведь он охотится и приносит нам дичь. Без него нам придется еще хуже.
Два других львенка поворчали, поворчали, но под конец согласились.
Ладно, пусть малыш Гунэ живет с нами, мы его не тронем, сказали они. Но пусть каждый день охотится и приносит нам свою добычу.
Тут дубинка начала уменьшаться, и малыш Гунэ спустился на землю.
Время шло, львята выросли и превратились в молодых львов.
Малыш Гунэ вырос вместе с ними и стал сильным и смелым юношей с острым умом. Теперь его уже трудно было назвать малышом.
Каждый день без особых трудов удавалось ему приносить какую-нибудь дичь своим голодным братьям-львам. Но с каждым днем эта повинность становилась для него все унизительнее. Почему он должен прислуживать, словно раб, этим львам, чванливым, гордым, вспыльчивым, а порой просто грубым?
Мне бы повидаться с хитрым зайцем Лёком! часто думал Гунэ. Он бы мне что-нибудь присоветовал!
Однажды юные львы совсем вывели его из себя, и он пошел к термитнику, сел и начал напевать колыбельную, которую пел заяц Лёк. И сразу услышал, как издалека ему вторит дудочка. Вскочил Гунэ и пошел на ее звук. И в самой чаще колючих кустарников нашел тайное убежище, где с улыбкой ждал его заяц Лёк.
Как я рад тебя видеть, друг! воскликнул Гунэ. Помоги мне бежать! Я боюсь, что эти львы загрызут меня ночью. А сам я уйти от них не могу: они меня сразу выследят и прикончат.
Я уже думал об этом, сказал заяц Лёк. Пора тебе обрести свободу. И есть только два пути: либо убить твоих братьев-львов, либо их покорить. Я недавно был в твоих краях. Король ваш умер, не оставив детей, и повсюду объявлено, что наследник его сам явится народу чудесным образом. Думаю, пришло тебе время испытать свое счастье.
Лёк дал Гунэ две черные стрелы и одну белую. И сказал:
Черные стрелы смертельные стрелы. Вызови на бой твоих недругов и убей их. А если Серинь-Тиннэ, о котором ты говорил, что он твой друг, бросится защищать своих братьев, ты его только ранишь вот этой белой стрелой. И тогда он покорится, и ты поведешь его за собой.