Оставьте их! Только собственный опыт может научить юных уважать мудрость старших. Пусть идут, куда им хочется, и живут, как им хочется.
Юноши, покинувшие деревню, прихватили с собой много всяких припасов и одежд. И началась для них привольная, беспечная жизнь.
Но вот однажды сын вождя, он же вождь гонцов, увидел на поляне теленка с необычайно красивой пестрой шкурой.
Друзья! сказал он своим приятелям. Вот достойный для меня наряд: шкура этого теленка!
Его желание было тотчас же исполнено. Юноши зарезали теленка, содрали с пего шкуру, и вожак их натянул ее на себя еще теплую и влажную от телячьей крови.
Удивительный наряд всех привел в восторг, и юный щеголь не снимал его, пока длилось празднество, целых два дня и две ночи. Но на третий день он сказал друзьям:
Снимите с меня эту шкуру и дайте мне мои праздничные одеяния.
Выполнить его желание, однако, оказалось не так-то просто. Шкура ссохлась, съежилась и так плотно прилипла к коже песчастного, что стащить ее не было никакой возможности. При малейшей попытке незадачливый щеголь кричал от боли. С каждым часом телячья шкура ссыхалась все больше, и он уже задыхался. Но еще горше было его унижение: он стонал и плакал и не мог смотреть в глаза своим юным соратникам.
К вечеру, вне себя от стыда и боли, сын вождя взмолился:
Отнесите меня в деревню к отцу! И друзья понесли его в деревню.
В самом жалком виде предстал он перед старым вождем вместе со всеми пристыженными спутниками. Собрались все старейшины, и старый вождь сказал:
Чего ты хочешь от нас, стариков?
Отец! ответил несчастный. Умоляю, освободи меня от этой проклятой телячьей шкуры!
Как же так? удивился вождь. Ты, герой, который смеялся над советами старейшин, не можешь справиться с таким простым делом? Да ведь любой пожилой человек скажет тебе, как поступить.
И чтобы еще больше унизить заносчивого юнца, он позвал самого жалкого из ремесленников, кожевенника.
Подскажи моему сыну и его друзьям, как избавиться от ссохшейся телячьей шкуры!
Очень просто, ответил кожевенник. Пусть влезет в реку и посидит.
Сын вождя так и сделал. И вскоре телячья шкура размокла, снова стала мягкой, и сын вождя снял ее без труда.
С тех пор он сделался самым почтительным из сыновей. И с тех пор все юноши в Сенегале всегда слушаются старших.
Мудрость Мадиакате Калы
Безмятежно доживал свои дни Демба Салл, почитаемый и уважаемый всеми. Но покой его последних дней на земле был нарушен: сомнения начали терзать его, может быть, даже сильнее, чем болезнь, что его подкосила. Те, кто покидают этот мир, обязаны позаботиться о тех, кого они здесь оставляют, особенно если это слабые женщины и еще неразумные дети. Горести их тяжким грузом ложатся на могилы.
Гораздо легче уходить, когда знаешь или хотя бы надеешься, что твое достояние остается в надежных руках.
Демба Салл надеялся, что это так. Но теперь бессонными ночами он все чаще сомневался: в тех ли руках оставляет он все свое добро, предназначенное для его малолетнего сына? Надежные ли это руки? А решил он доверить все наследство Малику Гаю, который был ему больше чем брат.
Они знали друг друга с детства, неразлучны были подростками и не расставались после того, как вышли из хижины мужчин. Вместе ходили они на восток, разыскивая золото Н'Галама. Вместе водили они на юг стада на продажу. А позднее вместе отправились на север, чтобы поклониться старому марабуту-мавру, который приобщил их к исламу, дал им мудрость Корана и помог советами сохранить и умножить добро, обретенное ими в долгих странствиях. По его же совету, Демба Салл и Малик Гай вместе пришли и поселились в деревне Мака-Кули, которую основал Серинь Мадиакате Кала, чья ученость и мудрость прославились далеко за пределами страны.
И хотя были они неразлучны с детства и оставались друзьями до старости, бывали и между ними ссоры. Но все эти ссоры за многие-многие годы Демба Салл мог бы пересчитать по пальцам своих рук, когда-то сильных и неутомимых, а сейчас исхудалых и немощных.
Самая крупная ссора случилась у них тогда, когда Малик Гай задумал жениться на совсем молоденькой женщине. И для этого отверг свою старую жену, делившую с ним невзгоды и горе, оттого что не было у нее детей, а у Дембы Салла родился сын. Однако теперь, слишком долгими ночами, Демба Салл вспоминал все прошлые годы, и в памяти всплывали слова и поступки, дела и разговоры его друга, которые теперь казались ему вовсе не такими уж безобидными, как в былые времена.
* * *
За эти годы Демба Салл не позабыл уроков своего учителя-мавра. Наоборот, он преумножил свои знания в беседах с лучшими талибами Мака-Кули, которые прослышали о щедрости хозяина и часто посещали его гостеприимный дом. Демба Салл мог наизусть читать Коран с начала до конца и с конца до начала, знал назубок риссала и хадисы и помнил все сочинения мудрого Мадиакате Калы, стихотворения и литании, молитвы и хвалы создателю и всем святым ислама. Но, кроме того, Тхиеро-пёль, самый верный из учеников мудрейшего Мадиакате Калы, обучил Дембу Салла искусству письма.
И вот Демба Салл после долгой ночи раздумий, может быть, последней его ночи в этом мире, записал и перечислил на листе бумаги все добро, которое он оставлял на сохранение Малику Гаю для своего еще несмышленого сына Сейду. Жена его Фату зашила этот листок в холщовый мешочек, а мастер-сапожник вложил все в кожаную сумочку с ремешком, словно это был амулет.
Демба Салл объяснил жене, что бумага, которую она зашила в холстину, а сапожник в кожаную сумочку, должна помочь их сыну, если когда-нибудь ему придется потребовать у Малика Гая свое наследство, хотя сам он вовсе не думает, что такой день придет. Но тревога его и сомнения улеглись лишь тогда, когда он надел амулет на шею своему малолетнему сыну Сейду.
Смерть его была спокойной и тихой, как тихий вечер угасающего дня
И пошли дни и годы своей чередой.
Раньше Малик Гай целые дни проводил в доме друга. Но теперь, после смерти Дембы Салла, он лишь изредка заходил узнать о житье и заботах Фату и Сейду. Гораздо чаще вдове Дембы Салла приходилось идти самой или посылать своего сына к Малику Гаю, как за милостыней, чтобы было им чем прокормиться и во что одеться. Она уже не могла содержать свой дом, как прежде, не могла даже воздать покойному подобающие почести.
А Малик Гай все чаще отправлялся на север, выбирал и продавал на юге наилучших коров из стада своего покойного друга, многочисленного стада, которое Демба Салл доверил пастухам с берегов Большой реки.
Сейду рос и мужал. Но Малик Гай даже не заикался о том, чтобы передать ему наследие отца.
И вот однажды Фату сказала Сейду:
Сын мой, уже двадцать лун назад ты должен был получить все добро, что оставил тебе отец. Малик Гай бесчестно ведет себя с нами. По всему видно: он и отца обманывал, притворяясь его другом. Иди и потребуй у него наше добро!
* * *
В тот вечер было так холодно, что даже солнце ушло раньше времени в свой дом.
Малик Гай лежал на циновке и грел над огнем узловатые, но все еще сильные руки, когда Сейду вошел в его хижину.
Он приветствовал хозяина, как положено по обычаю, а потом сказал:
Дядюшка Малик, вот уже двадцать лун, как я стал мужчиной. Я хочу, чтобы ты вернул мне все добро, которое отец завещал тебе хранить для меня.
О чем ты говоришь, сынок? изумился Малик Гай. Твой отец ничего не завещал хранить для тебя. Он просто подарил мне все, что у него было!
Как? Выходит, теперь это все твое? Ты хочешь присвоить себе все, что отец оставил мне?
Что за бессмыслица! возмутился Малик Гай. Если бы не память о нашей великой дружбе с твоим отцом, я бы сразу выкинул тебя из моего дома! Подумать только! Какая наглость! Какая низкая ложь!