Я уронил пишущий инструмент, тряся обожженным пальцем в воздухе. Повалил дым и запахло паленым пластиком. Пришлось спешно извиняться перед классом, убирать остатки моих жалких потуг на ниве магии и проветривать помещение.
После окончания пятого урока, который как раз вела наша классная, прозвенел звонок, отпускающий нас на обеденную перемену. Одноклассники весело загалдели и, прежде чем кто-то покинет кабинет, я громко обратился ко всем:
— Друзья! Прошу минуту внимания!
Я прошел к учительскому столу. Заинтересованная Кисараги-сенсей решила также остаться.
— С сожалением вынужден сообщить, что с этого момента я больше не могу с вами учиться. Я должен уехать в связи с семейными обстоятельствами. Мне было очень приятно проводить с вами время… Дурачиться, учиться… В общем, спасибо вам всем, — я низко поклонился.
— Амакава, куда собрался?
— Что это значит?
— Вот именно, Амакава-кун, — поправила очки учительница. — Что это все значит?
— То и значит. Я вынужден покинуть школу на неопределенное время. Надеюсь, вы поможете мне, Кисараги-сенсей.
— Ты сознаешь, о чем просишь, Амакава-кун?
— Я не прошу, а ставлю вас перед фактом.
— Какова же причина твоей внезапной отлучки?
— Это дела клана Амакава, и вас они не касаются, Кисараги-сенсей.
— Вот оно что. Летних каникул тебе не хватит?
— Нет, сенсей.
Учительница сняла очки, на секунду прикрыла глаза и помассировала переносицу.
— Твой предыдущий классный руководитель немного рассказывал о вашем клане. И о просьбе покойного отца оградить тебя от всяких дел и от влияния деда. Но кто я такая? Простая учительница. Раз ты больше не можешь оставаться в тени, я не буду тебе препятствовать.
— Спасибо за понимание.
— Что еще за клан? А, Амакава? — посыпались вопросы от одноклассников.
— Ринко, о чем он толкует?
— Это решение Юто и так будет правильно, — встала на мою сторону Кузаки. — Между прочим, ему недавно исполнилось шестнадцать и согласно клановым традициям, Юто считается взрослым самостоятельным му-… мужчиной. Вот!
Половину перемены пришлось отвечать на повторяющиеся вопросы, отбиваться от льющего слезы Тайзо и подозрительно сверкающих очков старосты. Под конец я пообещал иногда приходить в гости и подумать над тем, чтобы выбираться вместе с классом на школьные экскурсии. Также с меня в приказном порядке стребовали принять участие в поездке на пляж на ближайших выходных. Грозились поехать чуть ли не всем классом, а меня можно якобы и связанным транспортировать.
Вместе с Кисараги-сенсей удалось достаточно быстро уговорить директора на мое отстранение сроком в один год. Думаю, его убедили мои слова, что независимо от решения директора, школу посещать я более не намерен. Главный дорожил репутацией заведения, поэтому предложил все оформить чем-то вроде академического отпуска. Ох, сдается мне, не вернусь я больше в эту школу. Ни через год, ни через двадцать. Немного даже жалко стало — успел привязаться к одноклассникам не только как прежний Юто, но и как Виталий.
Глава 4
Хороша жизнь холостяцкая, особенно с сексуальной аякаси под боком! После того, как я уладил формальности, на выходе из школы меня встретила Химари с вездесущим свертком.
— У тебя там меч?
— Родовой клинок Амакава, Ясуцуна.
Даже у железяки есть имя. Я заметил, как Химари бросила сожалеющий взгляд в сторону школы.
— Переживаешь за потраченные амулеты?
— Нет, милорд! То есть немного…
— Тогда что?
— Любопытно было мне посмотреть, как милорд жил в школе, получал знания…
— Так понимаю, у тебя нормального детства не было?
— Детства? Я только с вами знакома была, милорд, но родители редко отпускали вас в Ноихару. Я — аякаси, не знамо мне как проходит детство у людей.
— Понятно. На море со мной ведь поедешь?
— Разумеется. Я тень ваша, милорд.
— Вот и отдохнешь с моими друзьями. Как работа?
— Духи не скоро сунутся к нам, — хищно усмехнулась Химари.