Она начинает покусывать мое ухо и целовать меня в челюсть. Затем шокирует меня своими словами, заставляя меня забыть о здравомыслии.
– Когда мы вернемся домой сегодня вечером, у меня наконец-то будет доступ ко всему моему нижнему белью... может быть, оно наконец-то пригодится.
Эта ночь превратилась в чертов кошмар. Я сижу в гостиной Биззи, в тесном дерьмовом кресле, наблюдая, как Ник и Клэр смотрят на ее фотографии. Если это зависело от меня, мы бы всех бросили, как только вошли в ее квартиру, но у Ника были другие планы. Он хотел обсудить вчерашнюю игру, когда я объяснил, что мы смотрели, не отвлекаясь. Потом появилась Клэр с едой навынос.
Я бы влюбился в ее лучшую подругу, заинтересованную нашей рутиной, пока та не взглянула на мой хмурый взгляд. Она бросила взгляд между мной и Биззи в течение десяти секунд, прежде чем успокоиться и настоять на том, чтобы Биззи загрузила фотографии на свой компьютер, чтобы она могла их лучше видеть. Я знал, что она испытывает меня. Было трудно проглотить мое беспокойство, пока я не увидел волнение Биззи. Она посмотрела на меня понимающим взглядом, и я смягчился, сидя в кресле, в то время как она дала краткое изложение выходных, минуя секс, близость и признание в любви.
Ник гордо восклицает, когда Биззи рассказывает о своей встрече с Дарреном и его реакции на прошлогоднюю игру. Матис подходит, дает мне пиво и толкает меня, кивая показывая на заднее крыльцо.
Никто не смотрит на нас, когда мы выходим, потому что слишком вовлечены в историю Биззи.
– В чем дело? – я не трачу время зря, когда мы выходим на улицу.
– Вы сделали это?
Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что Ник занят, затем возвращаюсь к вопросительному взгляду моего брата.
– Да, у тебя проблемы?
– Нет, она выглядит счастливой. Счастливее, чем когда-либо. Как и ты, до того, как сюда ворвалась Клэр.
– Она ненормальная.
– Она горячая штучка.
– Ты что, издеваешься надо мной? У тебя что-то есть с этой чокнутой медсестрой?
Он пожимает плечами и нерешительно смотрит на меня.
– Мы говорим не обо мне. Мы сейчас говорим о тебе.
– Биззи хочет, чтобы мы молчали, не вмешивая Ника. Она обеспокоена его реакцией.
– Почему?
– Черт знает. Если бы это зависело от меня, она бы переехала уже завтра.
Матис поперхнулся и извергает свое пиво повсюду.
– Какого хрена? Перевезти ее?
– Чертовски верно.
– Ты с ума сошел?
– В некотором смысле. Я просто без ума от нее. А она беспокоится о Нике.
– Можно понять. Он запсихует.
– Он переживет.
– Он переживет это, только если ты настроен серьезно.
– Я никогда в жизни не был более серьезным.
Он смотрит на меня, будто что-то ищет, а потом широко улыбается.
– Будь я проклят!
– Да, – это единственный ответ, который я даю.
– Должно быть, это был какой-то курорт, чтобы превратить пресловутого осла, который никогда не произносил слово «обязательство», в нормального человека.
– Дело не в курортном отеле. Это женщина, тупой ублюдок.
– Ха, я помню, – он делает еще глоток пива, все еще улыбаясь.
– Ты удовлетворен или хочешь еще посплетничать?
– Пока с меня хватит. Но почему бы тебе не рассказать о деловой стороне поездки?
Дверь открывается, и Ник выходит, закатывая глаза.
– О чем вы говорите? Надеюсь, о чем-то более интересном, чем о снижении фактора сексуальности у Джо Палоса, Перри Карвера и Даррена Джексона.
Низкий, гортанный звук исходит из моей груди, а Матис начинает кашлять, чтобы скрыть мою ревность.
– Шоу рассказывал мне о выходных, – он бросает на меня взгляд, говоря, чтобы я собрался.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, как Биззи смотрит на меня сквозь окно. Она поджимает губы, пытаясь скрыть свое веселье. Я поднимаю бровь и слегка киваю, чтобы Биззи знала, что это не смешно.
Она запрокидывает голову, смеясь, и Клэр начинает трясти пальцем на меня. Мне нужна вся сила воли, чтобы не преследовать ее, бросить через плечо и затащить в спальню, показывая, что я чувствую, когда она обсуждает «фактор сексуальности» других мужчин. Особенно тех, кто использовал любую возможность, чтобы поиздеваться надо мной, флиртуя с ней.
Мысль о том, чтобы преподать ей урок и показать, насколько я собственник, посылает сообщение моему члену, который начинает дергаться. Образы, как она корчится подо мной, пока я трахаю ее, просящую о пощаде, а затем убиваю каждую мысль о других мужчинах из ее головы, играют в моем разуме.
Мой язык вырывается наружу, облизывая нижнюю губу, и приковывает ее взгляд ко мне. Как будто она знает каждую грязную мысль, текущую в моем сознании, Биззи перестает смеяться, и ее лицо начинает краснеть.