Читать онлайн "Самгук саги Т.1. Летописи Силла" - Бусик Ким - RuLit

Восшествие вана Кёнмёна

Звали его Сынён, он был наследником вана Синдока, матерью была княгиня Ысон[992].

В первом году (917 г.)

В восьмом месяце меньший брат вана ичхан Виын был назначен министром-сандэдыном, а тэачхан Юрём — сичжуном.

Во втором году (918 г.)

Весной, во втором месяце, был казнен ильгильчхан Хёнсын, который поднял мятеж.

Летом, в шестом месяце, /384/ настроение военачальников[993] Куне внезапно переменилось, и они возвели (в правители) Основателя — Тхэчжо (Ван Гона), поэтому Куне бежал, но был убит одним из солдат[994]. По восшествии на престол Тхэчжо (Ван Гон) установил название годам [своего правления].

Осенью, в седьмом месяце, предводитель мятежников в Санчжу Ачжагэ[995] прислал посла, чтобы отдаться под власть Тхэчжо (Ван Гона).

В третьем году (919 г.)

У глиняной статуи храма «Повелителя четырех небес» (сачхонванса) сами собой выпали лук и стрела, а изображение собаки на стенной живописи издало звуки, подобные лаю. Сандэдын Ким Сон был произведен в чин какчхана, а сичжун Онын — в чин сачхана (ичхана?)[996]. Наш (т. е. корёский) Основатель — Тхэчжо перевел свою столицу в округ Сонак.

В четвертом году (920 г.)

Весной, в первом месяце, ван [Силла], обменявшись посольствами, установил дружественные отношения[997] с Основателем [Корё]. Во втором месяце правитель области Канчжу Юнун отдался под власть Основателя (Ван Гона)[998].

Зимой, в десятом месяце, правитель Позднего Пэкче — Чин Хвон с десятью тысячами пеших и конных войск напал и захватил крепость Тэя, а затем направил войска на Чинре[999]. Ван [Силла] отправил ачхана Ким Юля просить помощи у Тхэчжо (т. е. Ван Гона). Тхэчжо повелел военачальникам выставить войска для оказания ему помощи, а [Чин] Хвон, /385/ узнав об этом, отступил.

В пятом году (921 г.)

Весной, в первом месяце, [ачхан] Ким Юль в разговоре с ваном сказал: «В прошлом году, когда ваш слуга (я) был отправлен послом в Корё, корёский ван спросил меня: “Слышал [я] о трех сокровищах в Силла, т. е. о шестисаженном изображении (Будды в Хванёнса)[1000], девятиэтажной пагоде (в том же храме)[1001], а также о священном поясе[1002]. Известно о сохранности статуи и пагоды, но не знаю, сохранился ли теперь священный пояс?" И я не смог ответить». Услышав об этом, ван спросил окружающих (сановников): «Что за сокровище священный пояс?», но никто не знал, что это такое. В то время в храме Хванёнса жил старый монах, которому минуло более девяноста лет, и (только) он сообщил: «Слышал я когда-то, что сокровищем этим был пояс, который носил великий ван Чинпхён. Затем пояс передается из поколения в поколение, и хранится он в южной кладовой (казны)». Ван сразу же приказал открыть кладовую, но там ничего не смогли найти. И лишь в другой день, после того как были совершены жертвоприношения, смогли найти этот пояс, украшенный золотом и яшмой, весьма длинный и неподходящий для ношения обыкновенными людьми.

Рассуждения [историографа Ким Бусика]

Разве в древности процветание царей измерялось не тем, что они восседали в Светлом зале[1003], сохраняли наследственную государственную печать и ставили девять котлов?[1004]. /386/ Но в рассуждениях Ханьгуна[1005] указывается: «[Возможность] склонять сердца мудрых людей [к правлению], а также укрепить основание великого спокойствия (в государстве) отнюдь не зависит от трех [внешних] атрибутов [власти] (т. е. Светлого зала, печати и котлов). Возвеличение трех атрибутов и признание их главный [в управлении страной] — это ли не является [ошибочным] преувеличением?». Подобно этому и так называемые три сокровища Силла, порожденные роскошью людей, насколько могли быть необходимыми для государства? Мэнцзы говорил: «Сокровищами князей являются [только] три [вещи]: земля, народ и [мудрое] управление страной»[1006], а в «Истории (царства) Чу» сказано: «В государстве Чу нет того, что называют сокровищем, но единственным сокровищем является добродетель»[1007].

Если эти идеи получат распространение внутри страны, они достаточны для того, чтобы сделать государство добродетельным, а распространившись за [его] пределами, они смогут осчастливить весь мир. Кроме этого, что может быть названо большим [сокровищем]? А то, что Тхэчжо, услышав рассказы [сил]ланских людей, спросил о них (сокровищах), не может быть признано достойным подражания.