Такие противоречия в работе Лим Гонсана, а особенно отсутствие фактических данных о разложении или упадке рабовладельческой системы, для историков, признающих ее существование в Корее, делают крайне затруднительной и почти неразрешимой задачу исследования истоков феодальных отношений в недрах рабовладельческого строя, изучения феодализма как качественно нового способа производства, идущего на смену старой рабовладельческой формации. Вот почему в поисках переломной эпохи, знаменующей переход от одной общественной формации к другой, профессор То Юхо обращается к описанным в «Летописях Силла» народным восстаниям VIII — IX вв. и, как нам кажется, довольно произвольно объявляет их социально-политическими потрясениями конца рабовладельческой эпохи[170]; исходя из этой произвольной предпосылки, он предлагает датировать возникновение феодализма в Корее X в. Однако восстания VIII — IX вв. не могут служить критерием для определения общественно-экономической формации этого периода: краткие сообщения Ким Бусика о выступлениях «воров» и «разбойников»[171] не дают нам никаких оснований считать их своеобразными «революциями рабов». Только тщательное изучение фактов, характеризующих общественные отношения этого времени, сможет помочь нам в понимании сущности происходивших тогда социально-политических движений.
Хотя большинство корейских историков (за исключением То Юхо и Ли Ынсу) считают период после VII в. безусловно феодальной эпохой, однако нет еще единого мнения в понимании характера и особенностей феодальных отношений, потому что многое в возникновении и развитии феодализма в Корее требует глубоких изысканий. Вот почему в последнее время в Корее происходит дискуссия по вопросу о характере феодальной собственности на землю и специфике феодального строя в стране.
После появления исследований Пэк Намуна[172] в прогрессивной корейской историографии надолго утвердилось мнение, что характерной чертой развития феодализма в Корее было наличие государственной феодальной собственности на землю[173]. Однако в течение 1955 г. на страницах корейских научных журналов появились работы Пак Сихёна[174], Чон Хёнгю[175] и Ким Сокхёна[176], которые в той или иной мере отрицают решающее значение государственной земельной собственности в феодальной Корее и подчеркивают как главный фактор феодализма существование в средневековой Корее частной собственности как отдельных феодалов, так и крестьян. Историки Чон Сектам и Чхоэ Бёнму выдвигают противоположную точку зрения — в своих работах они показывают очень большое значение государства в осуществлении феодальной эксплуатации непосредственных производителей, подчеркивая, что в основе ее была государственная собственность на землю[177].
В задачу настоящей работы не входит рассмотрение конкретных деталей этой большой дискуссионной проблемы. Нам важно в этой дискуссии только освещение социально-экономических проблем VIII — IX вв., связанных с выяснением основных черт раннего периода в развитии корейского феодализма. Из-за разногласий по коренным вопросам истории корейского феодализма среди корейских историков нет единодушного и ясного мнения относительно возникновения государственной феодальной собственности на землю и особенно характера ее в изучаемую эпоху.
172
*** (***, 1937***). Основные положения этих работ излагаются в книге «История Кореи в средние века», ч. 1. (***, 1954***).
173
Эти идеи отразились в написанном до освобождения страны «Исследовании по истории Кореи» историка Мун Сокчжуна, погибшего в японской тюрьме (***, 1946***г.), в сборнике статей «Социально-экономическая история Кореи» (***, Сеул, 1946 г.), а также в ряде учебников и популярных книг, вышедших в Северной Корее после освобождения. В таком же духе проблемы феодализма освещены в статье М. Н. Пака «К характеристике социально-экономических отношений в Корее в XIX веке», опубликованной в «Сборнике статей по истории стран Дальнего Востока» (М., 1952, стр. 149—161).
174
В статье «О феодальной собственности на землю» («Ёкса квахак», 1955, № 2, стр. 70—103) Пак Сихён, показывая, что государственная собственность на землю в средневековой Корее в разное время имела различное содержание, приходит к заключению, что не государственная, а частная (помещичья) земельная собственность составляла основу феодализма в Корее. По его мнению, принцип государственной собственности на землю, начиная с периода троецарствия, означал лишь право государства собирать налоги со всех земель, а в фактической собственности государства даже в XIV—XV вв. находилось лишь около 100 тыс. кёль, что составляло около десятой части всех пахотных земель. Большая же часть их находилась в частной собственности крестьян и крупных землевладельцев, поэтому Пак Сихён считает, что все формы государственных земельных дарений в истории Кореи
175
В еще большей мере, чем Пак Сихён, автор статьи «Характер частновладельческих полей (***) в феодальной Корее XIV—XV вв.» («Ёкса квахак», 1955, № 3, стр. 85—102; № 4, стр. 40—75) Чон Хёнгю отрицал реальное значение принципа верховной государственной собственности на землю. Государственной собственностью он считал только земли, находившиеся в непосредственном распоряжении королевского дома и государственных учреждений, а все остальные земли относил к категории частной собственности феодалов и крестьян. Чон Хёнгю не видел особых отличий в становлении феодализма в Корее по сравнению с европейскими странами. По его мнению, феодальные отношения и категория феодальной ренты возникают в Корее с захватом крестьянской собственности крупными землевладельцами, а процесс закрепощения свободных крестьян происходит лишь в XIII—XIV вв. До тех пор, пока феодальные отношения не стали господствующими и не возникла, таким образом, феодальная рента, в Корее, по его мнению, существовали только государственные налоги, сохранившиеся и в феодальный период. В соответствии с этим Чон Хёнгю производил градацию земель и по характеру взимания налогов.
176
В статье «Об отношениях поземельной собственности в феодальной Корее», напечатанной в «Вестнике Академии наук КНДР» ( ***, 1955, №7, ***, № 3) Ким Сокхён, подвергая критике работы Пак Сихёна и Чон Хёнгю за чисто юридический подход к вопросу о земельной собственности, вместо того чтобы видеть в ней социально-экономические, классовые отношения, приходит к выводу о наличии в феодальной Корее как крупной феодальной, так и мелкой крестьянской собственности, хотя последняя и носила условный характер.
177
Чон Соктам, О