Первое в Ёльчон «Рассуждение» (Ёльчон, 3) венчает биографию Ким Юсина и посвящено оценке его деятельности. Превознося заслуги этого выдающегося полководца и государственного деятеля, Ким Бусик пользуется случаем для того, чтобы заострить внимание на одном из важнейших вопросов конфуцианской социально-политической доктрины — принципе «использования достойных» на государственной службе: «Если посмотреть, как обходились с Юсином в Силла, то [можно сказать]: приближая, не держали на расстоянии; доверяя поручения, не сомневались; планы [Юсина] находили отклик, а к его словам [прислушивались]; его не тревожили недоверием»[72]. В видении Ким Бусика Ким Юсин не только выступал как идеальный эпический персонаж, но и вся его жизнь и деятельность были примером образцового служения государю, поэтому он был достоин самой высокой оценки. Заслуга же корейской историографии по отношению к Ким Юсину состояла в том, что записи о нем сохранились для передачи последующим поколениям: «Ыльчи Мундок был умен, а Чан Бого — справедлив и мужествен, но если бы не китайские книги, [память о них] исчезла бы бесследно, и ничего не было бы известно. Что же до Юсина, то жители нашей страны восхваляют его и помнят о нем до сего дня. То, что служилые мужи знают о нем, это понятно; но если даже мальчишки-косари и малолетние пастушки помнят о нем, то это значит, что он был выдающимся человеком!»[73].
Следующее «рассуждение» (Ёльчон, 4) касается деятельности выдающегося когурёского полководца Ыльчи Мундока, под командованием которого армия Когурё отразила вторжение огромного количества суйских войск: «В том, что такое маленькое захолустное (окраинное) государство, как Когурё, сумело отразить их, не только защитив себя, но и полностью уничтожив вражескую армию, целиком заслуга одного человека — Ыльчи Мундока»[74]. Используя обычный прием — обращение к классическим высказываниям древних мыслителей, Ким Бусик восклицает: «Как справедливы слова [древних] записей[75]: ”Если бы не было благородных мужей, то как могло бы [существовать] государство!”»[76].
В той же главе содержится еще одно «рассуждение» Ким Бусика, посвященное Чан Бого. В нем Ким Бусик сопоставляет свою оценку деяний Чан Бого с оценкой в китайских источниках (Фань чуань цзи и Синь Тан шу) схожей ситуации в истории Китая и заключает, что благородством и мужеством Чан Бого превзошел китайского полководца Го Фэньяня, который в тяжелый для своего государства час не опустился до сведения личных счетов со своим соперником[77]. Кроме того, фразу из этого комментария можно рассматривать как универсальную характеристику всех благородных мужей истории Кореи периода Трех государств: «Кто скажет, что среди ”восточных варваров” (дун-и) не было [достойных] людей?!»[78].
В «рассуждении» в следующей главе «Биографий» (Ёльчон, 5) Ким Бусик критикует силлаского военачальника и государственного деятеля Сок Уро за несдержанность — качество, не достойное благородного мужа и губительное: «По уму и ловкости он превосходил других людей, но всего лишь одно его неосторожное слово не только погубило его, но и привело к войне между двумя государствами». Отмечая верность и преданность супруги Сок Уро, которая сумела отомстить за смерть своего мужа, Ким Бусик все же говорит, что «месть была чересчур [жестокой], и [поэтому ее] нельзя назвать справедливой. Если бы не это, то ее заслуги также достойны были бы [отдельного] описания»[79].
«Рассуждение» в главе 7 «Биографий» посвящено институту хваранов — уникальной силлаской организации аристократической молодежи, членов которой объединяла приверженность к культу Будды Майтрейи, они получали разностороннее образование и представляли своего рода государственный служилый «резерв». Ван Чинхын (540-575), в чье царствование был создан институт хваранов, был убежденным буддистом и считал одной из своих основных задач построение буддийского рая на земле своего государства. В его плане хваранам отводилась едва ли не основная сакральная роль[80]. Говоря об их месте в корейском обществе, С.В. Волков сравнивает их с европейскими оруженосцами[81] — действительно, большинство сообщений о хваранах в источниках связано с военными действиями, при этом подчеркивается развитие связей «старший-младший», составлявших основу системы социальной организации института хваранов. Социальные, военные и сакральные функции и связи хваранов настолько тесно переплетались, что разделять их на составные части нет смысла. Основа их идеологии была сформулирована буддийским священником Вонгваном в виде «Пяти заповедей поведения в свете» (Сесок оге)[82]. «Пять заповедей» представляли комбинацию конфуцианских догматов (преданность, верность, сыновняя почтительность), смягченного буддийского запрета на умерщвление живых существ и требования храбрости в бою.
80
Подробнее о