Еще одним мощным изобразительным средством служат афоризмы, метафоры и поговорки, которыми Ким Бусик нередко дополняет речи и высказывания своих персонажей. О Комгуне, чья гордость и чрезмерная принципиальность привели его к гибели, современники говорили, что для него «гора Тайшань была легче лебяжьего пуха», врагов, находящихся в безвыходном положении, сравнивают с «рыбами, играющими в котле», Чукчук, воодушевляя осажденных превосходящими силами противника бойцов, восклицает: «Чем спасать свою жизнь, трусливо затаившись как прячущаяся мышь, не лучше ли умереть в сражении, как тигры!», а Пирёнджа цитирует Лунь юй: «с наступлением холодов сосна и кипарис сбрасывают листву последними», говоря о несгибаемости благородного мужа. Тяготы изнурительных походов и боев принуждают персонажей «мыть голову дождем и ветром» и «спать, положив под голову боевой топор». Переписка Кён Хвона и Ван Гона представляет целую коллекцию метафоричных высказываний и аллюзий на классические произведения: «сражение устрицы и бекаса», «жаворонок воображает, что распустил соколиные крылья», «богомол пытается задержать колесницу», «разить как тигр, вознесясь драконом» и т.д. Впрочем, подобная цветистость слога объясняется тем, что за оппонентов письма писали такие мастера слова, как Чхве Сыну (для Кён Хвона) и Чхве Чхивон (для Ван Гона), — об этом говорится в соответствующих биографиях.
Отдельным, весьма интересным типом вставок являются «неканонические» варианты истории трех государств. В Силла понги Ким Бусик также приводит версию создания трех государств, отличающуюся от его собственной[88], в «Биографиях» же их две. Первая приведена в самом начале биографии Ким Юсина. Строго говоря, она касается происхождения собственно рода каяских Кимов и государства Кая[89]: этот род через легендарного основателя Кая Ким Суро возводится напрямую к сыну Хуан-ди Шаохао Цзиньтянь-ши[90]. В версии Чхве Чхивона, изложенной в его письме неизвестному китайскому сановнику, три государства возводятся к «трем Хан» — племенным объединениям Чинхан, Махан и Пёнхан, что исключает вклад в возникновение государственности на Корейском полуострове таких значительных племенных объединений, как Пуё и Когурё[91]. Кроме того, версия корейской истории, по Чхве Чхивону, отличается гораздо большим китаецентризмом и противоречит датировкам и оценкам самого Ким Бусика[92].
В целом, «Биографии» в совокупности всех своих элементов — изложения политических событий и деятельности широкого спектра замечательных исторических фигур своего времени, дидактических комментариев историографа, литературных вставок, живого и яркого языка автора — представляют ценнейший источник для изучения как политической истории, так и культуры Кореи, трансформации исторического мышления высших слоев общества страны. Тот факт, что авторов интересуют не проблема формирования личности, не переживания героев, а их социальная роль, их место в политико-экономической системе древнего и средневекового корейского государства, нисколько не умаляет значения Ёльчон, которые, таким образом, представляют не только органическую часть, но и существенное дополнение к летописной истории Самгук саги.
Озабоченный тем, что состояние исторических трудов в государстве не позволяло ни государю, ни его подданным адекватно оценить уроки истории предыдущих династий и применить их для государственного управления, Ким Бусик поставил задачу создать такое упорядоченное и систематическое историческое описание событий периода Трех государств и Объединенного Силла, которое соответствовало бы требованиям его эпохи по укреплению конфуцианской государственности. Для этого ему не понадобилось «изобретать» какой-то новый летописный жанр — он следует уже устоявшейся в Китае традиции, когда каждая последующая династия составляла дидактическую летопись-хронику царствования предыдущей, причем за образец он взял классический исторический труд Ши цзи, несколько поменяв структуру этого памятника. В результате из под кисти авторского коллектива под руководством Ким Бусика вышла первая в Корее систематизированная история всех трех государств, а сам текст Самгук саги стал образцом для написания последующих династийных историй, сформировав основы корейской официальной историографической традиции. Независимо от своего отношения к «Историческим записям трех государств», и апологеты Ким Бусика, и его яростные противники и сейчас используют его летопись как отправную точку для оценки уровня развития истории и историографии в Корее, для исследования других исторических сочинений, не говоря уже о том, что абсолютное большинство университетских курсов по ранней и средневековой истории Кореи существует только благодаря Самгук саги.
92
Возможно, творчество Чхве Чхивона до некоторой степени способствовало последующему развитию в Корее жанра «неофициальных историй»