Кстати говоря, с мнимым опьянением сына Херреи тоже пришлось повозиться, поскольку, он как уже говорилось, на дух не переносил хмельное. Для этого Самхейну приходилось то и дело выбегать в уборную, якобы, чтобы опорожнить мочевой пузырь, но вместо этого оборотень брал с собой кувшины с вином (ну такой пьяница, что не может расстаться с ними даже в сортире) и выливал их туда, куда обычные люди сливали кое-что совсем другое. Винный дух, который будет стоять после этого в туалете, его не волновал нисколько (в конце концов, а чем ещё должна пахнуть моча здешних гуляк, ладаном, что ли… или мирой…)
На улице Лиарус Гинорский его телохранители, как и ожидал оборотень, свернули в глухую подворотню, которая располагалась неподалёку от трактира.
-Давай быстрее, это наш шанс! – Поторопил Самхейн Оргела, и они резво бросились за ними.
В схватках на тёмных ночных улицах, одним из самых главных аргументов является внезапность, вот наши друзья и решили сполна воспользоваться этим аргументом. Первый из телохранителей даже ничего толком понять не успел, как уже свалился с ножом в горле. Второй попытался, было кликнуть стражу, но Самхейн не дал ему этого сделать, ударив его кулаком в солнечное сплетение с такой силой, что раздавил грудную клетку. Ошалевший от произошедшего виконт только и мог, что стоять и судорожно трястись, хватая ртом воздух, у него не было сил даже закричать.
-Что нагулялся, щенок? – Злорадно прорычал оборотень – Небось, к мамке хочешь?… Теперь я твоя мамка… Вздумаешь пикнуть, зарежу, понял?
Молодой человек судорожно кивнул, вид могучего обнажённого по пояс (Самхейн избавился от дурацкого костюма уже на улице, благо он специально был надет так, чтобы его можно было быстро снять) звероватого воина, который так легко расправился с его телохранителями внушал ему самый настоящий животный ужас, которому он не в силах был противостоять.
-Говори быстро, во дворец доступ имеешь?
-Аа, … что?
-Не тупи, а то яйца оторву! На балах у Орсиллианта бываешь?
-Дда….
-Во, пошло дело! … Где он хранит свою корону?
-Ккакую корону? …
-Не знаешь, стало быть?
-Ннет…
-Ну, тогда ты мне больше не нужен…
-Подожди! – Истерично взвизгнул виконт, видя, что оборотень с усмешкой достаёт из-за голенища внушительный тесак. – Я понял, корону…. Я слышал, он её магам отдал … в Атонферресс…. Для этих, как же их … эксериментов!
-Эксериментов, говоришь? … Ну, раз, эксериментов …. Слушай, Оргел, ты посмотри на него. Ну, чистая девка…. Давай его, может того …, ну, по разу….
-Самхейн!
-Ладно, я пошутил, … давай, проваливай отсюда.
-Ты отпускаешь меня? – Не веря своему счастью, прошептал юноша.
-Отпускаю, отпускаю, … вали быстрее, пока я не передумал.
Юноша опрометью бросился прочь, но далеко ему уйти не удалось. Сын Херреи, видя, что Лиарус повернулся к нему спиной, изо всех сил метнул свой тесак прямо в затылок паренька. Виконт умер мгновенно, даже не успев испугаться.
-Так оно лучше будет… – Проворчал оборотень и направился прочь.
Так Самхейн впервые нарушил своё слово.
***
-Что-то сегодня утром эта башенка казалась как-то… пониже что ли?
-Хер ли ты хотел, закон подлости собственной, так сказать, персоной. Вечно нам с тобой везёт…
Вяло переругиваясь между собой, друзья настороженно оглядывали высокую круглую башню с немыслимо ровными (явно не обошлось без колдовства) стенами. Сильнейшую цитадель магов на всём континенте. Атонфересс.
-Ну что, полезли?
-А ты разве не чувствуешь магию?
-Ну и что, а кобальтовой пылью мы с тобой намазались, чтобы колдунов повеселить что ли?
-Ты уверен, что тот волшебник не обманул и это и впрямь сработает?
-Уверен, если ты помнишь, кобальт даже чары Жемчужины Льда остановил, а это как-никак всё же божественный артефакт, не людским чета.
-Ну, тогда полезли…
После того, как Самхейн убил Лиаруса, Оргел долго с ним не разговаривал, поскольку считал, что оборотень поступил против чести, он вообще был несколько не похож на остальных своих сородичей, которые к людям относятся, как к скотине, и совершенно их не жалеют. Недаром же за того илота Геора вступился именно он, а не кто-нибудь другой.
Но, после, взвесив все за и против, сарт оттаял и решил простить своего друга, благо от этого зависела судьба ещё одного их товарища, и посему в этой ситуации Оргел решил закрыть глаза на свои принципы.