— Неужели отказала?
— Похоже, что да.
Я вздохнул и не стал смущать беднягу выражениями типа: «Ну кто бы мог такое предположить!»
— И как ты будешь действовать?
— Согласно конспекту. — Девис продемонстрировал мне засаленную тетрадку. — У меня тут, правда, немного записано, я на курсы в третью смену ходил, в основном отсыпался, но самое главное успевал отметить.
Я не удержался от подозрительного взгляда на бурые пятна. Похоже, со сном он боролся все тем же старым добрым кофе, а аккуратностью в движениях не отличался никогда.
— И много там написано?
— Основные десять правил есть, — гордо сказал Девис. — Почти заповеди. Если им следовать, то с любой неисправностью легко разберемся. Вот первая: «Осмотр свежих следов». Надо осмотреть корабль на наличие повреждений и составить список.
Он с воодушевлением приступил к работе, а я загляделся на лес. Его величавое спокойствие очень хорошо сдерживало во мне желание хорошенько потрясти идиота за шкирку и повозить его носом по обшивке.
Чем составлять список отказов, проще было взять спецификацию, или что у него там есть из документов, и пройтись с галочками по всем пунктам. Но такого варианта тетрадка не предлагала, а именно сейчас Девис, похоже, решил исправиться и самодеятельности не допускать.
— Пойду порисую, — повторил я, вытаскивая из кабины плоский чемоданчик, а из него — тонкую папку. Цвета цветами, но конек Ники Макаров — графика, и орудие его — карандаш с длинным стержнем и закругленным кончиком.
— Не заблудись только, — проворчал Девис из-под днища.
— Постараюсь, — вежливо пообещал я, нацеливаясь на высокий куст с тонкими веточками, ожерельями ягод, бутонами цветов и десятком птиц, раскачивающихся между мохнатыми лианами.
Эрнестина откинула назад мокрые пряди волос и задумчиво покрутила в руках тонкий кусок ткани. Она могла обвязать его вокруг тела пятью различными способами, а если воспользоваться поясом из лианы, то вариантов набиралось уже более десятка. Но можно было вообще не одеваться, а подождать, пока высохнут волосы.
Или этого делать нельзя?
Что там написано в «Заповеднике»? Нимфа потянулась к любимой книге, бережно спрятанной в клубке травы.
«Обойди свои владения в поисках любимого».
Ах да, конечно, надо обойти. Тот кусочек леса, что принадлежит ей. Это между Голубой и Зеленой речками и Долиной бессердечников. Там, за границами, уже соседки, Майя, Ультра-Марина и Сильвия.
Эрнестина засмеялась. Кое-что вспоминается и без ежедневного напоминальника. Названия речек, имена нимф-соседок, танцы и хороводы под веселую музыку лесных птиц, заплывы наперегонки, вечерние посиделки с разговорами о фавнах.
Эрнестина сложила ткань вдоль, перекинула ее через одно плечо и, спустив вниз двумя полосами, перевязала в талии тонким куском зеленой лианы.
О чем таком важном она только что вспомнила? О фавнах.
Фавны хорошие. Они большие, сильные и очень мужественные. Умеют играть на свирели и хорошо танцуют. Да, танцевать с ними гораздо приятнее, чем в одиночестве или в хороводе с другими нимфами. У Эрнестины приятно защемило сердце.
Конечно, надо поспешить обойти свой кусочек леса в поисках фавна. Если они не спрятались и не покинули лес, то она обязательно найдет хотя бы одного.
Она поговорит с ним о певчих птицах, а он скажет ей, что она прекрасно выглядит. Она засмеется, а он удивится ее заразительному смеху. Потом она сделает вид, что споткнулась, а он подаст ей руку. Она положит на нее ладонь, а сама прижмется к мускулистому плечу.
А потом…
Эрнестина поспешно зашелестела страницами «Заповедника», что же будет потом?
Одна страничка вырвана, на следующей чернильное пятно, ох, уже и конец главы.
«Будь осторожна с фавнами, не позволяй им портить тебе настроение».
Что бы это могло означать?
Нимфа перепорхнула через овраг и сорвала ярко-алый яблокотан для маленького оленя.
Смутные обрывки былого пронеслись в голове: фавн уходит, не оборачиваясь, с похрустыванием доедает ножку печеного кабанчика и обламывает ветки, загораживающие тропинку. Фавны никогда не говорят добрых слов на прощание и не провожают до дома.
И как тут не испортиться настроению? Не встречаться с фавном вовсе? Но это противоречит предыдущему правилу.
Эрнестина отогнала сомнения прочь и продолжила свой путь.
Память нимфы тем и удобна, что многое всплывает в ней по обстоятельствам. А если знания сейчас не нужны, то можно их и не искать, оставляя голову восхитительно вскруженной, и не мешать себе наслаждаться жизнью.