Пока охранник проглядывал корочку капитана, шофер вытащил из кабины накладные. Сержант-Леха с автоматом внимательно изучал их.
– Значит, сигареты… Склад в Твери… Извините, но все объяснения после. Вам придется последовать за нами.
– Ну, мужики, что за проблемы? – запротестовал шофер, но его быстро увлек к кабине камуфлированный младший лейтенант.
– Оружие сюда, – бросил Бритый охраннику.
Инструкция, развешанная в головном офисе на трех стенах и двух углах, требовала выполнять все распоряжения сотрудников МВД. Охранник молча протянул свой «макаров».
– Разрешение тоже сюда.
Несколько минут в милицейской машине сличались документы. Тем временем по мокрому асфальту прошуршали шины подкатившего «мерса».
– Туда, – капитан махнул в сторону невысокого мрачного бункера, черневшего метрах в ста на опушке.
– Идем. – Штатский (это был Насос), выскочивший из иномарки, кивнул охраннику.
– А что случилось-то?
– Молчи лучше. Пока. Ты не представляешь, во что влип, с какими бандосами связался.
Двух минут охраннику было более чем достаточно. Он все понял задолго до входа в подвал, а желание подороже отдать жизнь – одно из существенных отличий человека от животного.
Круговой удар ногой свалил Бритого на замызганные плиты подвала, но перехватить пистолет охранник не успел, получив сзади арматурой по почкам. В принципе, этого бы вполне хватило, следом за охранником в подвал полетел бы вырубленный шофер, три секунды запереть дверь, и – поехали… Но никто не ожидал, что перед делом Насос нагрузится до полной невменяемости. Его финарь, добротно выточенный в зоне застойных времен, без задержки воткнулся между лопаток охранника. Бритый дернулся, но смолчал и, развернувшись, начал быстро подниматься по щербатым крутым ступеням.
К шоферу, тяжело дышавшему у стены, подступили Бэ-Эм и Вал в плаще и манерно надвинутой на бровь шляпе, из-под которой спадала на лоб густая прядь.
– Извини, братан, мы этого не хотели. Кореш твой нервный оказался.
Ответить Валу шофер не успел – подлетевший Насос резко саданул финку ему в кадык. Следом, уже совсем не к месту, громыхнул ПМ Бритого.
«Газель», забитая коробками сигарет марки «Парламент», и табельный ПМ одного из московских охранных предприятий покатили в туманную даль.
А через полчаса, так и не поймав попутку и неизвестно зачем прошлепав по лужам три километра, возле бункера остановился Эдик. И тут в буквальном смысле оправдала себя мудрость генерала Лебедя: «Не спеши, а то успеешь». Споткнувшись на лестнице, он кубарем полетел в темный подвал и трахнулся головой об острый край какого-то ящика.
В общих чертах он сообразил, что произошло, увидев возле стены труп шофера. То, что это был труп, сомневаться не приходилось – залитая кровью грудь, дыра во лбу… Проблевавшись, можно было отваливать. Но любопытство и привычка вникать во все детали заставили его проверить все до конца. Он полез в бункер, и вот…
Сверху грозили обрушиться своды подвала, снизу невыносимо жал холодный бетон. Со лба на переносицу сползал чудом выживший в холоде паук, на левый глаз сыпалась штукатурка. В волосах горел болью кровавый колтун. Посреди слепящей головной боли тряслись цифры телефона. Неужели забыл, от удара в башке все перемешалось?.. Нет, нет…
Рука кое-как сгибалась, хотя чувствовался надлом кости. Разрывая подкладку куртки, Эдик вытащил смятую визитку. Протащившись несколько метров на карачках, он сумел подняться. Тут же снова свалился, натолкнувшись на что-то мягкое. Протянул руку, пощупал. Человек. Охранник…
Поднялся в полный рост, опираясь о склизкую холодную стену. Прислонился. Перевел дух.
Минут через десять, обшарив ободранными руками всю грязь подвала, он отыскал ее. Да, вот пачка. Сигареты «Парламент», те самые, кровью теперь окрашенные…
– Ограбили мы, оказывается, Перстня – частного предпринимателя Михаила Волкова. Но Эдик все же успел позвонить, и через пятнадцать кэмэ нас «приняли». Бритый и Насос отстреливаться пытались, да куда там… Уложили их почти сразу. А остальных отметелили так, что мама не горюй. Я две недели с койки не вставал.
А потом приезжает ко мне сам Перстень и предлагает заняться угонами серьезных машин, чтоб сразу иметь хорошие деньги… У меня тогда было очень плохое положение, а ему я сразу поверил на все сто процентов.
Колокольчик отбросил пустую бутылку, вздохнул.
– Михаил Николаевич… это… сам знаешь, какой человек, – уважительно протянул он. – У него не забалуешь. Но и живешь как у Христа за пазухой.
Это было правдой. Перстень был суров, но справедлив. Как строгий, но любящий папаша. Свою автобригаду он держал в ежовых рукавицах, за проступки наказывал жестоко и незамедлительно, поблажек не давал ни в чем, но никогда не отказывал пацанам в помощи, никого не сдавал, вытаскивал из любой беды.