А потом эта точка — вмиг — выплеснулась морем белого пламени; вспухла навстречу — в огненный шар, в огненное колесо, — от земли до небес, в шестьсот километров в диаметре, — и покатилось огненное колесо, покатилось по ночной стороне к терминатору[18], высекая белые искры. И там, где колесо касалось земли, где касалось оно поверхности, — тянулось, ползло по планете море оранжево-красной лавы…
Саммаэль очнулся на полу; лицо Милены, глаза с оранжевой радужкой -
Огненное колесо! Огненное колесо!
— и вертикальными зрачками, рот перекошен в крике. И не сразу, ой, далеко не сразу вернулся слух.
— Ты кричал… ты всё время кричал, — Милена всё ещё не могла прийти в чувство, раскачивалась на табуретке, дрожала, обхватив плечи руками. А вот Саммаэль, напротив, был настолько опустошён, что даже и не боялся.
— Что я кричал?
— Что-то вроде… «огненное колесо». «Огненное колесо… оно катится — а они горят»…
— «От земли до небес», — поправил колдун. — «Огненное колесо, от земли до небес. Оно катится — а они горят».
— Кто «они»?
— Да люди, люди… кто там ещё может быть.
— А «оно»?
— Огненное колесо? А… понимаешь, на планете залежи лития, — Милена перестала раскачиваться, непонимающе моргнула. — Это компонент термоядерного горючего, — опять непонимание. — В общем… это топливо для… летающих кораблей.
Милена напряжённо кивнула — теперь понимаю, мол.
— Дейтерид лития, — Саммаэль опять осёкся. — Горючее это самое, его очень трудно зажечь. Но, если уж загорелось — взрывается так, что песец. Вот и получилось…
— То есть, «огненное колесо» — это взрыв?!
— Да, взрыв. Просто очень сильный взрыв. Который сжёг… сожжёт всю планету. Вместе со всем населением. Ну… техногенная катастрофа, или диверсия…
— «Сожжёт»? Когда это будет?
— Завтра, — Саммаэль неопределённо махнул рукой. — По местному времени — где-то ближе к полуночи.
Саммаэль полез за сигаретами. Милена вырвала у него пачку, трясущимися руками прикурила сама. Чего она-то боится, подумал колдун с раздражением, чего ей-то бояться, это ж моё «огненное колесо», а не Милены, да ей-то какое дело…
А, ну да.
Вот полезет колдун под это «огненное колесо», вот сложит там зубы на полку, и кто ж будет расследовать для Милены «распад мировой ткани». Да никто. Вот этого она и боится.
— Это не твоё дело, — Милена судорожно затянулась, сплюнула горький дым. — Это не твоё дело. Катастрофа, диверсия, я не знаю. Люди построили, люди взорвали — это их дело. Это не связано с «волной», это не связано с распадом, мы там ничего не узнаем…
Милена закашлялась.
— Сотри эту диаграмму, не смотри на карту, забудь про «огненное колесо». Ложись спать. Завтра посмотрим другие сектора, а про этот — не думай…
«Они горят», вспомнил вдруг Саммаэль. «Оно катится — а они горят».
Заснуть-то заснул — шепнула что-то Милена на ушко — да вот спал фиговато. Ворочался с боку на бок, -
Белый рассвет, белый рассвет, светлеет небо на западе! Белый рассвет, белый рассвет, тянет красным дымком с террикона! Белый рассвет, отражается небо в зеркале соляной долины. Корчатся стебли сухой травы, вспыхивают невидимым пламенем. Клубы дыма от щитовых домов. Белый рассвет, белый рассвет…
— то заворачивался в одеяло с головой, то комкал и подгребал под себя, -
Пляшет земля, пляшет земля в припадке! Пляшет земля, ставит дыбом бетонные плиты. Тектоническая волна обгоняет атмосферную; бросает многоэтажки фактории вверх — и они падают вниз, вздымая облако пыли. Пляшет земля, пляшет земля…
— то скидывал одеяло на пол. То скручивался в позу зародыша и прятал голову под подушкой, -
Рычаг на себя, рычаг на себя! Две секунды до столкновения! Рычаг на себя, рычаг на себя, — вентральный, — нет, тормозные! Бьет по ушам сирена курсового локатора, скачут цифры в индикаторе дальности, растёт, наваливается серая туша в рамке прицела. Рычаг на себя…
— то откидывался на спину. И только под утро забылся без сновидений.
А когда проснулся, гиперемия, кажется, только усилилась.
До полудня честно пытался забыть, пытался не думать об «огненном колесе», не думать о «белом рассвете», не думать о «пляшущей земле». Да ведь не получалось; что бы ни делал, куда бы ни шёл, — а крутилось в голове — «огненное колесо, огненное колесо, оно катится, а они горят».
Не выдержал, побежал в университет, к Милене. Та встретила на полпути.
— … Хочешь, я отправлю тебя на Аргос?
— Да туда же неделю идти кораблём. И не знаю сколько переходами…
— Порталом. Мгновенно. В любую точку планеты, куда укажешь.
— Лучше бы, конечно, на транспортный терминал…
— На корабль? Нет.
— Почему?
— Они дрожат. Я не могу к ним приближаться.
— «Дрожат»?!
— Дрожат.
— Хорошо. Тогда на поверхность планеты, поближе к комендатуре сектора. Тебе нужна…
— Картинка.
— Фотография?
— Да. Фотография.
— Хорошо. Идём, я поищу.
Здесь была ранняя ночь.
Пари?ло теплом от земли, нагретой за день жарким экваториальным солнцем. Цеплялась за ноги жесткая сухая трава. Трещали цикады.
Милена.
Здесь.
Я на месте.
Наблюдаю.
Огни фактории по левую руку, вдалеке; по правую, и значительно ближе, — ярко освещена стеклянная призма диспетчерской. Моргают сигнальные лампы на верхушках антенн дальней связи.
Направо.
Саммаэль выдрался из колючих кустов, вышел к дороге.
Сетчатые ворота распахнуты настежь. Шлагбаум — поднят. В будке дежурного — ни души; и ни души на пулемётной вышке. Бетонка до самой диспетчерской ярко освещена; на этой бетонке — один вездеход с распахнутыми дверями, пара бронемашин, ощерившихся короткими цилиндрами скорострельных пушек, — и тоже с открытыми люками! И нигде — ни души!..
Что здесь случилось?!
А может, они уже эвакуировали колонию? — мелькнула в голове мысль. И такое сразу же облегчение, — ведь это бы значило, что можно кликнуть Милену — и домой, домой, подальше от «огненного колеса» и от «белого рассвета»…
Нет. На автостраде шумят машины. В грузовом порту на другой стороне лётного поля ворочается на разъездах поезд. Ползёт на посадку транспортный челнок, свистит турбинами пассажирский.
Нет. Колонию не эвакуировали. Тогда что же случилось в комендатуре?!
Какая мне разница. Найти терминал связи, найти хоть одну живую душу, выдрать из этой души информацию, — и отвести от планеты транспорт…
Транспорт? Транспорт. Корабль, набитый горючим.
Тогда вперёд. Пока не замедлять время, пока что беречь силы; кто знает, для чего они могут понадобиться. И — пока ещё — шагом.
Солдата колдун увидел издали. Солдат стоял чуть поодаль на газоне, покачивался на каблуках, чуть даже не насвистывал. Завидев Саммаэля, махнул рукой издали, крикнул,
— Идёмте, идёмте, вас ждут!
Меня?! Ждут?!
А ну-ка, друг ты мой в сером беретике…
А нет никакого «друга». Не читался солдат. Никак не читался.
Ччёрт. Один на сотню, напомнил себе Саммаэль. Один на сотню, кого я не могу ни читать, ни вести. И надо же так, чтобы здесь мне попался именно резистентный.
Меня — ждут?! Да что тут творится?!
Военный дождался Саммаэля — теперь колдун разглядел лейтенантские погоны, незнакомую эмблему на рукаве, — не «летун»? не «планетарщик»? тогда кто же?! — и заторопился вперёд, к подъезду комендатуры. Только бросил через плечо, с весёлым смешком:
18
Терминатор — линия светораздела, отделяющая освещённую (дневную) часть планеты от неосвещённой (ночной).