— Щас, — Саммаэль наконец-то зажёг сигарету и сунул её в вентиляцию, чтоб воздухом продувало. — Интересно, мы в чём накосячили?
— Да как будто бы импульс прошёл, — буркнул механик устало. — По всем фидерам сразу. Вынесло предохранитель и гальваноразвязки, пожарило кабель в ракетном… Да брось ты уже эту хуйню! — заорал Грэг на Саммаэля. — Ёбнулся тут курить, тут трития дохуя, у тебя что, лёгкие запасные?! Да не в вентиляцию, блядь, не в вентиляцию! В пылесос засунь, а лучше в жопу себе!
Колдун распахнул лючок пылесоса, сунул окурок в ком грязной воды, придавил его крышкой и сам взгромоздился поверх.
— Какие потери? — вздохнул пилот.
— Шкаф управления, — отозвался механик. — Выгорел нахуй. Есть запасной, заменю. Реакторы остановлены штатно, сработал предохранитель, контура повреждений не получили. ВСУ в норме. Выгорел один метр кабель-канала в ракетном отсеке, одна камора барабана правого борта, потерян один разведзонд. Радиационное заражение водяных фильтров. Запасные в наличии.
— Обделались лёгким испугом, — криво усмехнулся пилот.
«Ага, обделались», пробурчал под нос Саммаэль. «Лёгким испугом. А кое-кто с перепугу в прямом смысле в скафандр насрал. Постирать бы его как-нибудь, незаметно…»
— Там с джамп-генератором, — продолжал Мэллони. — Непонятное. Данных по нему нет, шкаф управления-то тю-тю. А импульс, похоже, с него и пошёл.
— Опа! — дёрнулся Вессон. — Это ж не «лёгким испугом»! Без джамп-генератора мы…
— В глубокой пизде, — подтвердил Грэг.
— Так. Давайте-ка с джамп-генератора мы и начнём.
— Мать моя женщина… — пробормотал Грэг.
— И папа твой девственник, — поддакнул Валентайн.
— Но эта ж хуйня никогда не ломается! Ни на каком корабле! Там же не водород, там же гелий! И температуры особой там нет! С чего там ему прогорать?
— Но прогорел, — Вессон хлопнул по клавишам, и, не рассчитав, взлетел с кресла. — Прогорел у нас джамп-генератор. Будем смотреть, с какого он перепугу. И что же там было у него на приёме?
— На приёме? — удивился колдун. — Он не генерирует, а принимает?!
— И генерирует, и принимает, — пояснил пилот. — Генерирует свою собственную мировую линию. Мировую линию корабля. А принимает характеристические частоты ближайших природных мировых линий. И может, по усмотрению пилота, с любой из природных линий синхронизироваться. Выйти, то есть, из джампа в евклидово пространство.
— А, ну так понятно! — Валь наконец-то нашёл нужный график. — Это ж мы сели между двух стульев!
— То есть как?!
— А вот так! Кто-то у нас тут, на борту, чересчур хитрожопый, — пилот обернулся на колдуна. — Навигация эта твоя, по «информационному следу». Вот, смотри: мы подошли вот к такому дуплету[63]. Линии эти же рядом, сечёшь? И джамп принял сигнал от обеих сразу! Ну а частоты-то у них разные! Сигналы сложились, и получилась низкочастотная гармоника, которой в природе никогда не бывает. И попала эта гармоника к нам в резонанс. И всё! Накачала она эту плазму, вот тебе и дырка в стенке, вот тебе и импульс на фидера, вот тебе и пожар!
— Кто-нибудь когда-нибудь попадал в подобные ситуации? — колдуну было стыдно. Его же была идея, он же сам предложил: сразу, без захода на Мэлхейм, идти в сектор «эр-шесть-шестьдесят один» и садиться на первый попавшийся грунт. И его же была идея использовать компьютер «информационного следа» для навигации…
— Не-а, — радостно помотал головой пилот. — Никто так не попадал! Я ж говорю, ты больно уж хитрожопый! И навигация эта твоя работает слишком уж хорошо! Никто никогда и не залезал в такие вот дебри, где можно нарваться на разночастотный дуплет! Не, кроме шуток, колдун, навигацию ты изобрёл зашибенную! — Валь веселился прям как ребёнок. — Только, — Вессон прищурился. — Привод такое не держит.
— А починить его можно?
— Можно, — Мэллони почесал подбородок. — Можно… ежели осторожно. Катушки возьмём от дивертора, диаметр тот же, а энергии меньше. А дырку я заварю. Разбирать только запаримся, придётся из вакуума заходить. Не ломаются джамп-генераторы никогда, доступ к ним только снаружи.
— Скафандры, резаки, сварку, и понеслась…
— Нет, «ведьмак», — отрезал Мэллони. — Ты сидишь в корабле. С твоей-то квалификацией, оборвёшь ещё фал, лови тебя хер знает где…
— Ладно, Грэг, ладно, — пилот добродушно ухмыльнулся. — Не приставай к «ведьмаку», человек впервые в жизни скафандр увидел! И действовал на пожаре прилично. И вообще, — обернулся пилот к Саммаэлю. — Патентовал бы ты этот свой метод. Работает же «информационный» твой «след», зашибись как работает! Ты, может, и премию Эверетта получил бы[64]…
Колдун молча помотал головой.
— А, ну да, ты ж с федерастами на ножах.
— Вот именно.
— Ну ладно, не хочешь, как хочешь… С приводом что. С приводом мы, конечно, проколупаемся. И сразу на Мэлхейм.
— На Мэлхейм?!
— А ты что, предлагаешь продолжать поиски? — взвился механик. — С дырой-то в джамп-генераторе?!
— Согласен, — подтвердил пилот. — Мне тоже ссыкотно лезть в серьёзное дело с заплаткой на приводе. Привод придётся менять в сборе, а менять его только в доке. Ну и… доработать его слегка, — Валентайн покачал головой. — Чтоб соответствовал нашей, блин, навигации!
Милена, подумал колдун. Это ж хрен знает сколько времени она будет нас теперь ждать. Не полезла б куда ей не следует…
Глава 16. Скаковая лошадь Надин Грант
Ой… что-то я как-то подзаебался.
Саммаэль тяжело опёрся о парапет.
Да, подзаебался. Всерьёз ещё поиски не начались, а болит уже всё, будто били. И ноги не держат, после недели-то в невесомости.
Конечно, ни в каком корабле колдун не сидел. Что бы там ни говорил ему Грэг, как бы ни возражал против «всяческих сухопутных, блин, в космосе», — а работали-то в три смены, а спать-то когда-нибудь надо… Так что в первый раз колдуна «выгулял» на верёвочке Валь, а потом Саммаэль уже сам. Скафандрик там, резачок, сварочка. Пока разобрали броню, пока поменяли катушки; потом засовывали ещё Мэллони в вакуумный контур, сварочным аппаратом вперёд, держали вдвоём его за ноги. Потом доставали Грэга из контура и собирали обратно броню.
Вот ведь жопа с ушами. Даже поиск всерьёз не начинался — а корабль уже на грунте. И будет на грунте, пока не привезут новенький джамп. Хорошо ещё, взялся частник с Нью-Гарки, согласился идти чёрт-те знает куда. Заломив в пять раз против таксы. Ждать его, этого частника, только через три дня он придёт…
Ох, вздохнул Саммаэль.
Красиво тут, мать твою ёб… были бы силы этим всем любоваться. Вот водопад, блин, промыло, на глазок метров полтораста, одна белая пыль внизу. А до противоположного берега, кажется, и хабарик можно докинуть. Расселина узкая, как ножом её резали; гранит, что ли, любой другой камень давно бы размыло. И кедры вон, хвоя почти чёрная, а кора прям-таки белая, аж в серебро отливает…
Брызги от водопада приятно холодили лицо. А может, и дождь зарядил, фиг тут поймёшь. Обложило дождём, обложило; по кругу, месяца на два, согнало турьё из гостиницы. Сопки все головами в туман упираются, тучи животы себе чешут об стланик…
А вот эта вот баба напрасно на смотровую идёт, подумал колдун. Видит же, стоит человек под дождём, не в баре штаны протирает. Значит, хочет тот человек, чтоб над ухом его не гудели, и глазки ему не мозолили. Нет, блин, тащит задницу вверх по дорожке, и фотоаппарат, блин, уже приготовила…
А бабёнка-то ничего. Нестарая, крепенькая, поджарая. Серьёзная скаковая лошадь, призовая, можно сказать. Стрижена моднявенько, глазоньки с лёгонькой блядинкой. И в одёжке толк понимает, не то что тупые туристы, которые в пляжных тапочках да на Мэлхейм в сезон дождей. И одета серьёзно, и фотик при ней серьёзный, и в рюкзачке, наверное, что-то серьёзное, готовая, значит, она к марш-броску…
64
Премия Эверетта — арденнский аналог нашей «Нобелевки». Хью Эверетт III в нашей реальности — автор т. н. «многомировой интерпретации квантовой механики», теории «параллельных миров». На Арденне, получается, тоже.