— Ндааа. Делааа, — развёл Валентайн руками. — Вот так живёшь и не знаешь… кто тебе платит жалованье!
— Ну, можешь гордиться, — усмехнулся колдун. — Что работаешь не на какого-то хрена с горы, а на невъебического волшебника.
«Только этот невъебический, блин, волшебник», — Саммаэль перевёл дыхание. — «даже с сердцем своим жить миром не может! Я уж не говорю про спасение этого самого мира…»
Спал сегодня колдун, кстати, не в «единице», не в генеральской каюте, — а в дальней «семёрке». Потому что к Милене никак не мог даже и прикоснуться… не то что с ней спать.
И Милена ничего ему не сказала.
Это и было, наверно, её… «предчувствие»?
После того утреннего разговора Милену колдун вообще избегал. Ну не мог, не мог заставить себя к ней подойти и поговорить; да и о чём говорить, она же эмпат не слабей меня, она ж меня чувствует! Да и предвидела она всё это, предвидела, тогда, перед штурмом… да, именно это, ей больше нечего было предвидеть! Предвидела — и не говорила, чтоб не нарваться на парадокс Каттнера![120] И не сделать всё ещё хуже. Хотя, куда уж тут «хуже».
Так что Милену Саммаэль избегал.
Да и Рейчел он тоже стал избегать. Потому что слишком хотелось тот утренний разговор… повторить. И продолжить. И говорить уже не о всякой хуйне, не о «сотвореньи миров»… да и вообще бы, не говорить! А делать. «Сотворить пару миров» самим.
Или — взять девочку за загривок… она, вроде, сутулится? Трапециевидная мышца, наверно, болит? Ну так и сделать так, чтоб не болела!..
…И вот поэтому и избегал! Понимал потому что: один раз возьму её в руки, и потом ведь из рук не отпущу! Булинем[121] вокруг завяжусь — но не отпущу!..
А отпускать-то как раз и придётся.
Да и вообще, — колдун стал избегать вообще всех. Наскоро перекусывал, когда в кают-компании никого не было; а потом либо — с бумагами — запирался в своей «семёрке», либо уходил на дальний обрыв, тот, с которого мисс Браун прибежала с глазами на лбу. И там и сидел… тупил в пустоту.
Ну, а либо он был в лаборатории. Как прямо с утра, после того разговора, и начали, — так три дня и ставили… «эксперименты». И ставили их — всё серьёзно, всё чин чинарём, утренние совещания, лабораторный журнал, расшифровка диктофонных записей…
В общем, всё по науке.
…Лишь бы не думать! Лишь бы не задумываться… что мы тут делаем — и зачем.
Да и Рейчел, похоже, нравилась… роль «подопытной няки». Может быть, мазохизм, это вполне бы вписалось в образ; а может быть, отвлекали её эти «эксперименты»… от каких-нибудь мыслей. Скорее всего, нерадостных. Потому что — ну Саммаэль и мисс Браун, они же большие, они же умные, они, конечно же, знают, что надо делать…
И невдомёк было кавайненькой малолетке, что Саммаэль просто тянул время.
— Серия номер тридцать восемь, — сказала мисс Браун, сделав пометку в планшете.
— Готов!
Рейчел весело подмигнула из сканера.
Раздеваться ей, и впрямь, не пришлось; так и стояла, опираясь на подлокотники, в зелёном своём свитерке с горлом. Ну и хорошо, что не пришлось; а то колдун бы не выдержал. И серёжки тоже не понадобилось снимать, Мари проверила, сказала — и впрямь из пластмассы. Придумают же на этом, на Морионе…
— Тема серии… гхм.
«Гхм»? Так и записываем?!
— Господин Саммаэль, снимайте калибровочный!
— Выполняю.
Взвизгнула под полом ВСУ, затарахтел детандер[122], потянуло холодом из вентиляции. И вновь ударила в нос эта кислятина… да чем второй день на борту воняет?! И вроде бы не Миленкина это алхимия, алхимия совсем по-другому пахла… Кухонные очистки кто-то в вентиляцию спустил? Или фильтры СОЖ[123] подзабились? Надо Мэллони дать леща, пусть проверяет, а то за что я зарплату ему плачу??…
— Калибровочный скан в порядке!
«Времячастотную диаграмму Рейчел Линн в покое» Саммаэль мог бы изобразить и с завязанными глазами. На бумажке, тонким карандашом.
— Начинаем серию, — сказала Мари, включив диктофон. — Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно. Вспомни самый приятный и спокойный момент твоей жизни. Представь, что сейчас ты снова там. Ты чувствуешь покой, полную защищённость… — мягким, обволакивающим голосом продолжала Мари.
Рейчел млела и улыбалась.
«Ой», колдун помотал головой, сбросил с себя сонливость и вперился в монитор. «Что-то с диаграммкой чего-то не то. Перекосило же её всю! Рейчел… Рейчел же млеет, расслабляется! Мы ж проверяли её на расслабление, диаграмма была ведь в норме! А сейчас кривая, как патефонная рукоятка…»
«А баба-то сильна, сильна! Даже меня загипнотизировала! Ну, блин, даёт, на раз колдуна срубить! А какая там у неё категория? Она ж привозила своё личное дело… а, ну да, «четвёрка». Бля, всего-то «четвёрка»?! Какая ж у них тогда «единица»?! Осторожнее надо с этим арденнскими гипнотизёрами; грубейшая, блядь, ошибка, недооценка предполагаемого противника…»
— Суууукаааааа!
Мари убрала палец с кнопки.
— Сукасукасука! Что ты мне вколола?! Сукасукасука! — визжала Рейчел за дверью сканера.
«А ничего себе у неё голосок! Ну, блин, кавайная няка…»
— Убьюубьюубью! Порву сука нахер! Выпустивыпутивыпусти! — Рейчел лупила кулаком по бронестеклу. — Что ты мне вколола?!
— Ничего я тебе не вколола!
— Выпустивыпустивыпусти!
— Да ничего я тебе не вколола!!! — мисс Браун упёрла руки в боки, и разом перекричала девчонку. А у колдуна зазвенело в ушах. — Вколола пустой стерильной иглой!
И добавила, уже тише, и обернувшись к пульту:
— Тема тридцать восьмой серии — «обман».
— «Обман», — пробормотал Саммаэль. — Так и запишем… — Ну что, выпускать её? — кивнул на «подопытную», бессильно хватавшую ртом воздух.
— Выпускайте.
Саммаэль щёлкнул замком. Рейчел вывалилась из сканера на четвереньки, в коленно-локтевую, можно сказать, позу; Мари потянулась было к пятой её точке, — но девочка судорожно откатилась в дольний угол трюма:
— Не трогай меня!!! Не трогай меня!!!
— Да пусти ты, — буркнула мисс Браун. — Проверю, не осталась ли в жопе игла. Ты ж её могла обломать!
— Да ничерта я не обломала!
— Ну, сядешь на задницу поудобнее, — равнодушно буркнул колдун, просматривая запись. — Сразу же и узнаем: обломала или не обломала…
— Я вперёд с иглы дёрнулась! Игла выскочила! Я ненавижу…
— «…Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно…», — донеслось из наушников.
— Нихера не понимаю… — бормотал Саммаэль.
— …Ненавижу, ненавижу, ненавижу уколы! — Рейчел размазывала слёзы по физиономии.
— Мари, подойдите сюда!
— Что? — мисс Браун подошла, взглянула на монитор. — Это после укола началось искажение?
«…Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно…»
— Когда вы приняли решение, что будете колоть? — спросил Саммаэль.
— Я заранее это знала…
— Вот и искажение диаграммы, — Саммаэль остановил запись. — Началось заранее.
— Почувствовала обман в голосе?!
— Судя по КГР[124], сердцебиению, наполнению лёгких и периферической температуре, — колдун вывел на экран упомянутые графики. — В процессе серии Рейчел была полностью расслаблена. Все функциональные показатели свидетельствуют, что Рейчел поверила в ваш… гипноз. А диаграмма — искажена.
— Зачем вы это сделали?! — с надрывом спросила девушка.
— Мы только что убедились, — мрачно сказал Саммаэль. — Что, когда мы будем работать по «аномалии», ты должна будешь получать полную и достоверную информацию о происходящем. Ничего скрывать, утаивать, искажать при рассказе нельзя, потому что сразу же нарушается твоя диаграмма. И теряется соответствие с диаграммой «аномалии».
120
Акт обнародования предсказания меняет поведение людей, к которым оно относится, т. е. делает предсказание недействительным. «…Теперь вы знаете, почему оракулы говорят загадками. Будущее зависит от многого не поддающегося учету, поэтому оно легко может быть изменено словом. В момент участия предсказателя предсказание становится ошибочным…» — Г. Каттнер, «Ярость».
121
Булинь, или беседочный узел, — незатягивающаяся петля для связывания верёвок или крепления верёвки к опоре.
123
СОЖ — системы обеспечения жизнедеятельности. Вентиляция, очистка воды, обогрев/охлаждение и т. д.
124
Кожно-гальваническая реакция, электропроводность верхних слоёв кожи, которая зависит от эмоционального состояния испытуемого. На измерении КГР было основано действие некоторых моделей «полиграфа», детектора лжи.