— Ну как, мисс Браун, — негромко сказал Саммаэль. — Достаточно?
— А… ага… — Мари выглядела ошеломлённой. — Достаточно.
— Валь, вырубай! — и сам вырубил сканер. А вскоре утихомирилась и ВСУ.
— Я даже не думала, — лопотала мисс Браун. — Что от искусственной гравитации…
— А её не было, — удивлённо сказал пилот. — Я гравитацию даже и не включал!
— А что ж ты тогда включал?!
— Только форсаж вспомогательного реактора! Компрессионный режим!
— Сверхвысокая плотность энергии, — сказал Саммаэль. — Вблизи от источников энергии со сверхвысокой плотностью нарушается главный период времячастотной диаграммы.
— И… — Рейчел вылезла из «коробка». — И что это значит?!
— Это значит, — сказал Саммаэль. — Что к зоне «аномалии» придётся идти пешком. А для вас, Мари, это значит, что вашу дистанционную слежку за нужным вам человеком может нарушить любой включённый компрессионный реактор! В том числе корабельная силовая установка.
Мисс Браун нервно сглотнула.
— А, кстати, — вспомнил ещё колдун. — Валь! Наш десантный скафандр, он тоже с реактором?
— Нет. Наш на батарейках. С реактором «чёрные ангелы», которые вооружены и летают.
— Ага. Тогда понятно, почему от «аномалии» я в скафандре живой ушёл.
— А что? — Вессон моргнул. — Ты думаешь, что и на глобальную аномалию компрессия подействует так же… так же, как на Рейчел?!
— Ну, если по принципу подобия — то должна бы…
«Или не должна?»
Саммаэль призадумался.
И тут в жилом отсеке что-то со звоном разбилось. А потом раздался смачный такой удар. Как будто чем-то твёрдым врезали… по чему-то мягкому. А потом ещё. И ещё.
Бросились в жилой отсек наперегонки. Саммаэль добежал первый — и встал на пороге лаборатории.
В лаборатории демонесса била бортинженера. Била коротко и зло, — ногой по рёбрам, потом поднимала его магией — и наотмашь хлестала его по лицу. Била чётко и грамотно: не чтобы убить, не чтобы сломать — а чтобы только унизить.
И Грэг даже не пытался закрыться! Только летал по лаборатории, как мешок с дерьмом…
«Ну, блин… теперь-то понятно, чем здесь так воняло», — колдун устало опёрся о стеночку. «А я-то дурак, думал, надо Мэллони отправить искать, откуда идёт этот запах! Но где же этот козёл брагу-то взял? Где ж он брагу-то взял?! Она ж бродить должна хуй знает сколько! На Мэлхейме, что ли, сахаром зарядился… или притащил ещё со старого корабля[129]?!»
— Дааа, Мэллони, ну ты и урооод, — протянула мисс Браун.
А Милена тем временем продолжала. Продолжала — с оттяжкой и расстановкой — пиздить бортинженера. За засранный сивухой ректификатор, за залитый вонючей брагой лабораторный стол, — и за бесценные стеклянные реторты, из которых рази?ло так, что мухи падали на лету!
— Прекратите! — взвизгнула Рейчел. — Прекратите! Кто-нибудь, остановите её! Вы что, не видите?! Ему же больно!..
— А самогон в химической лаборатории гнать не больно? — буркнула мисс Браун.
— Мил, добавь ещё пару «горяченьких», — негромко сказал Саммаэль. — Чтобы запомнил. А ректификатор я тебе новый поставлю.
— С алхимией я закончила. Лаборатория больше мне не нужна, — сквозь зубы процедила демонесса. И добавила. Пару «горяченьких». По лицу. Так, что отчётливо хрустнуло.
— Так. Командир Вессон, — официальным тоном проговорил Саммаэль. — Я надеюсь, что вы донесёте до личного состава недопустимость использования алхимической лаборатории для приготовления спиртных напитков. Также надеюсь, что употребление спиртных напитков экипажем будет запрещено. Со своей стороны, как владелец корабля и наниматель, я назначаю Грегори Мэллони, бортинженеру первой категории, штраф в размере двух месячных окладов, и выговор с занесением в личное дело. С немедленным увольнением Грегори Мэллони с борта моего корабля при следующей попытке изготовления — или употребления! — алкогольных напитков. У меня всё.
Грэг, скорчившись под операционным столом, размазывал юшку по харе.
Вессон и Мари расступились, когда Саммаэль выходил из лаборатории.
— Валентайн, заставите Мэллони потом здесь прибраться, — бросил ещё через плечо. — И брагу пусть всю… уничтожит. Вместе с готовым продуктом!
«…И с Рейчел я говорить сегодня уже не буду…»
Глава 27. Владычица озера
Колдун просидел на обрыве до самого вечера; пока Бездна — перед ним и вокруг — не окрасилась в огненно-рыжий. Ещё подумал, так отстранённо, устало, — «ну да, точно, Териоки чувствует моё настроение. Мне этот цвет сейчас в тему. Не может же так совпасть!..»
Хотел курить — доставал зажжённую сигарету прямо из воздуха; и только один раз не повезло с сортом, попался галимый ментол. Хотел пить — доставал, так же, из воздуха, картонные чашечки с кофе. С кофе ему везло больше: ни одного сбоя, двойной эспрессо, по объёму, с сахаром и корицей… а ведь тот, что с корицей, в картонные чашки не разливали… ой, да какая мне разница.
О Рейчел Саммаэль больше не думал. И о Милене не думал. Не думал он и о Грэге… да что уж там говорить, не думал даже о Мультивселенной! Думал об Ани, о Лари, о Джуде, как они там, где они там, что досталось им в качестве «рая», и чего им в таком качестве было положено…
Хоть и знал, облазив пол-Сумеречья и осмотрев немало миров, что никакого «рая» никому не положено. И что, ежели человек умирает, — то нигде его потом уже нет.
А по большей части — просто сидел и глядел. Сидел, глядел в пламенеющую вокруг Бездну… без единой мысли в ватной пустой голове.
А потом за спиной деликатно прокашлялись.
«Вставайте, эрцгерцог, пора ехать в Сараево[130]».
«И с чего мне в голову пришла эта чушь?!»
— Да, слушаю, Валентайн.
— Мастер Саммаэль, этаа… там вызов, по аварийной связи.
— Понял, — «таки угадал. Таки Сараево». — Сейчас иду.
«Только не меня будут там убивать».
«А кусок моего сердца».
«Маленький такой кусочек».
«Мааааленький».
«Не очень-то, в общем, и нужный».
К трубке никто так и не прикоснулся; тарахтел зуммер, тарахтел. «Боятся», подумал колдун. «Наверное, уважают». Но собрались, в наблюдательном посту, — все до единого; и по-походному одетая демонесса, и перепуганная — ну, это, наверно, хроническое, — Рейчел, и раскрашенный красным и синим распухший Грэг. И Александер, в парадной форме и при орденах.
И пол дрожал под ногами. Движки включены. «Догадались, что придётся сейчас лететь?»
«…Или решили выдать мне «чёрную метку»? Вдобавок к моей «чёрной карте»[131]?…»
— Слушаю? — снял Саммаэль трубку, и переключил на громкую связь.
— Здравствуйте, — сказала Надин Грант. — Как ваши успехи?
— Замечательно, — устало проговорил колдун. — Сегодня закончили серию измерений… определили диапазон допустимых воздействий при снятии «аномалии».
— А вы… уверены в благополучном снятии «аномалии»? — оживилась Надин.
— Да. Прогноз благоприятный.
«Благоприятный. Но не для всех».
«В конце концов, симпатическая магия — штука куда более надёжная, чем эти ваши машины!»
«…Только найти бы ещё колдуна, который всё это придумал… и снять с него кожу. С живого. И заставить съесть. Маленькими кусками. А потом нарастить ему кожу вновь — и повторить. И так — пару тысяч лет. Чтоб неповадно было. Чтоб неповадно было задавать такие… задачки».
— Замечательно, — Надин печально усмехнулась. — Поздравляю! Жаль, что я не могу похвастать такими же… успехами.
— А что случилось? Метрополия?
— Нет… Метрополия меня сейчас волнует меньше всего.
— А что…
— Верс. Я опять его упустила.
— Так. Поясните.
— Верс… не прибывал в Метрополию, — слова давались «ведьмачке» с трудом. — Верс вообще никуда не прибывал! Он выбрал момент, когда интерферометр был направлен на сектор Хайнака, — у него есть расписание разведывательных сеансов! — и включил аппаратуру гравимаскировки!
130
В июне 1914 г. в Сараево произошло убийство эрцгерцога Франца Фердинанда. С этого началась Первая мировая война.
131
По легенде, «чёрную метку» выдавала команда пиратского корабля капитану, когда не желала этого капитана на корабле больше видеть. Хотя, говорят, в исторической реальности в роли «чёрной метки» выступал обычный пиковый туз. Сели пираты играть в «двадцать одно», сдали одному туза пик — он и выбыл…